Игорь Федоров

Тыгыдым

                       моим друзьям — Костяну с Михой

        * * *

Снег не снег — такое крошево,
Сыпется, а не летит.
Аппетитно под подошвами
Под моими он хрустит.
Я пока спускаюсь с горочки,
Предвкушаю на ходу:
Так же будет после водочки
Огурец хрустеть во рту!

        * * *

В одиннадцать припрусь, скажу тебе
Какие-то нелепые слова…
Я знаю, как ты плакалась судьбе
И думала, что ты — уже вдова.
А я всю ночь с друзьями водку пил,
Не в силах ход событий изменить;
Я негодяй! Я сволочь! Я дебил!
Я буду обязательно звонить!

        * * *

Нет никого, хоть волком вой!
Лишь я один в фонарном свете
Иду в полтретьего домой
К своей жене любимой Свете.

Она меня, конечно, ждёт,
Гадает, бедная, конечно:
Придёт? А может, не придёт? —
Пока по лужам этим вешним
Я, по студёным лужам тем,
Рискуя запросто промокнуть,
Тащусь в Чертаново — затем,
Чтобы её с порога чмокнуть,
Смирновской водкою смердя,
Стыда и совести не зная…
Чтобы спросить, едва войдя:
— Ты, что ли, сердишься, родная?

        * * *

Ну, вот, писец! Сейчас в карман залезу:
Червонец — это все мои прайсы;
Куплю-ка я пакетик майонеза
И граммов двести развесной хамсы.

Есть дома хлеб — позавчерашний, 
                             чёрный,
Есть лук проросший — тоже кое-что;
Сейчас приду — зачуханный, 
                        никчёмный, —
Сниму ботинки и сниму пальто.

Пройду на кухню, радио налажу,
Пусть погундит — (то Алка, то Алсу);
И майонез на чёрствый хлеб намажу,
Лучку почищу, выложу хамсу,

И посижу, и попирую вволю
Посереди хозяйства своего:
День кончился, я жив — чего же боле?
А боле и не надо ничего.

        * * *

Ничего мне с утра неохота:
Ни омлета, ни душа, ни сна;
Не успел оглянуться — суббота!
Как-то вдруг наступила она.
И от этого некуда деться —
Помаленьку скрипит колесо;
Так когда-то закончилось детство:
Не успел оглянуться — и всё.

        * * *

Пробегает таракан
По столу бочком.
Махану-ка я стакан
Да запью пивком,
Съем пельменину одну
(Падла, горяча!)
А потом как долбану
По нему сплеча!
Он, конечно, даст дубa’.
Ладно, ничего.
Значит, я его судьба.
Я — судьба его.

        * * *

Конечно, всякое случается,
И верить хочется в хорошее,
Но всё хорошее кончается,
И наступает нехорошее.
И мысли лезут нехорошие.
И тихой сапой жизнь кончается.
А я здесь, вроде, гость непрошеный.
Я здесь ненужен, получается.

        * * *

                     Дочке
Моя взъерошенная птичка, —
Она давно уже спала,
Смешные разметав косички,
Сложив усталые крыла.

Весь день, наверное, порхала,
И вот, уставши, улеглась;
Меня, в ком совесть отдыхала,
Она так и не дождалась.

На цыпочках пройду в покои,
Колена подле преклоню
И поцелуем (в веки кои!)
Свою бедняжку осеню.

И в состояньи этом зыбком
Вдруг различу сквозь лунный свет
Её счастливую улыбку,
Ниспосланную мне в ответ.

        * * *

Сейчас очухаюсь немножко,
Морковки с луком прикуплю,
Ещё куплю курячью ножку,
И в рис всё это порублю.
Сварганю что-то типа плова,
И выйдет плова — до хрена;
Налью себе. Ну, будь здорова,
Моя сварливая жена!
Что давеча, как сыч, молчала,
Когда я пьян пришёл домой —
Лишь не по-доброму качала
Своею рыжей головой.

        * * *

На улице погода — непогода.
Никто ко мне не вырвется сюда.
Вторые сутки льётся с небосвода
Холодная небесная вода.
Не только тело, но душа простыла —
Простыла так, что снова я проспал;
Любовь остыла. И еда остыла.
Не хочется. Весь аппетит пропал.

        * * *

В такие ночи тёплые
Не спится ни хрена;
Москва набита тёлками,
А у меня — жена!
А у меня бессонница,
И всё внутри бурлит;
И хочется, и колется,
И совесть не велит!

        * * *

На вокзал поеду. Да.
Посмотрю на поезда…
Всё-таки событие —
Поезда прибытие!

    Косте Гадаеву

Я с тобою не поеду
В Сергиев Посад;
Я по молодому снегу
Потянусь назад.

Побреду себе по снегу,
Поскольжу по льду;
Утренней окутан негой,
К станции дойду.

Сяду в поезд, выну томик,
Даренный тобой;
С грустью я покинул домик
Хлебосольный твой,

Где спокойно всё и просто,
Над трубою — дым.
Тыгыдым — стучат колёса —
Ты’к-тык, тыгыдым.

        * * *

Когда-нибудь, — пройдут года
И время перестанет течь,
Как в кране ржавая вода, —
Я сброшу груз тяжёлый с плеч
Грехов, что накопились за
Две тыщи зим, две тыщи лет;
Закрою наконец глаза
И превращусь в печальный свет,
В росу, что ляжет на траву
Однажды у истока дня…

Друзья мои! Ау, ау! —
Не ждите к ужину меня.

        * * *

Мы едем, едем, ночь настала…
Намаявшись в теченье дня,
Ты в электричке задремала,
Избрав подушкою меня.

Вот так вдвоём и ехать нам бы!
Пускай болит моё плечо —
Не шелохнусь, не выйду в тамбур
Курнуть там или что ещё,

А буду, скрючившись неловко,
Сидеть недвижно в тишине,
Пока усталая головка
Твоя покоится на мне.

      Юноше
	  
С вина, с устатку, с голодухи
Деви’цу может развезти.
Ты не кори её, прости
И, взявши бережно на руки,
Сумей в покои отнести.

Но, отнеся её в покои,
Оставь несчастную в покое!

        * * *

Чёрная зимняя слякоть.
Матерный гомон ворон.
Хочется выпить и плакать,
Будто пришёл с похорон.

Будто погост за спиною
И пустота впереди…
Можно, немножко поною
Я у тебя на груди?

Ты пожалей меня как бы —
Я эту жалость приму;
Только о том, что я слабый,
Не говори никому.

        * * *

Уж такой я как есть —
Руки, ноги, глаза, то да сё;
Есть и совесть и честь,
И работа, но это не всё:
У меня есть друзья —
Я надеюсь, они навсегда,
Есть квартирка моя
И пожизненная борода,
Есть больная спина –
Я её безуспешно лечу,
Дочка есть и жена
(Слава богу, тьфу-тьфу, постучу!)
Есть, наверно, грехи,
И, наверно, весомы они,
Есть в тетрадке стихи,
Взлёты есть и паденья мои.
Нет претензий к судьбе —
Жизнь бежит, бубенцами звеня…
Ма, спасибо тебе,
Па, спасибо тебе за меня!
                           28.04.00

        * * *

Её мы ждали, ждали, ждали,
И — наконец-то! — вот она:
Наполнив перезвоном дали,
Спустилась с облака Весна!
Сошла божественно и просто,
Сугробы превратив в ручьи;
Я сбрасываю, как коросту,
Одежды зимние свои!
И вдаль иду по самой кромке,
И вижу радостных людей —
Как будто гадкие утёнки
Все превратились в лебедей!

        * * *

Деревья ещё зелёные,
Да все уже невесёлые —
Стоят в ожиданьи зимы;
Унынием веет с севера,
Торопятся люди серые —
Весёлые только мы.

Не плачется, не скучается,
А тёплые дни кончаются —
Да, скоро мороз и тьма!
На кухне тепло и радостно,
Есть водка, закуски разные —
Что лето нам, что зима…

        * * *

Воскресенье, понедельник, 
Вторник да ещё среда…
От приличной суммы денег
Не осталось и следа!
Впрочем, славно посидели —
Ни сказать, ни описать!
А теперь мне две недели
Надо что-нибудь сосать.
И пока не знаю толком,
У кого занять деньжат;
Под столом бутыли только
Пустотелые лежат.

        * * *

Ты белены объелась, что ли?
Давай-ка лучше помолчи.
Дверь притвори, задёрни шторы,
Возьми в серванте две свечи,
Зажги, а я — налью «Мартини»,
Поставлю фоном «Пастораль»,
И под неё ты мне, скотине,
Начнёшь читать свою мораль.

        * * *

Дождёшься ты — сбегу я!
Сбегу я от тебя!
Найду себе другую —
Получше уж тебя,
Которая мне станет
Прилежною женой,
С которой не устану
Под крышей жить одной!
С тобой же — не могу я!
Хочу, но не могу!
Дождёшься ты, сбегу я,
Дождёшься ты — сбегу!

        * * *

Повою, повою, повою,
А после — вздохну тяжело,
Пойду и посуду помою,
Хоть это всегда западло’.
Но всё же — помою посуду;
Быть может, в процессе мытья
Забуду, забуду, забуду,
Как раньше любил тебя я.

        * * *

Когда все люди мирно спят
И улицы давно тихи,
Одни поэты только бдят
(Им только бы писать стихи),
Да на посту ещё менты
Всеобщий стерегут покой;
Не спят весенние коты,
А также мы не спим с тобой,
Хоть время к трём идёт часам —
Лежим, молчим, и глажу я
Тебя по рыжим волосам,
А ты — по бороде меня.

        * * *

Происходит непонятно что:
Мне почти не спится по ночам.
Водочки, что ль, выпить граммов сто?
Или заварить покрепче чай?
А и вправду — чаю заварить.
А и вправду — водки махануть.
А потом — парить, парить, парить,
А потом — тонуть, тонуть, тонуть…

        * * *

Как хорошо сидеть в сортире
После полуночи, когда
Всё успокоится в квартире,
Когда в бачке журчит вода,
Когда на ум приходят мысли —
Поодиночке, не спеша,
Когда в заоблачные выси
Летит усталая душа,
Когда, пронизанные светом,
Стихи откуда-то звучат…
Сидишь, бывало, до рассвета,
Покуда в дверь не застучат.

    На смерть Х.
	
Умер хомяк. Умер во сне.
Не объяснил, почему.
Вечером был бодрый вполне,
Утром гляжу — не пойму:

Умер хомяк. Что за дела?
(Ладно уж, скорбь, помолчи!)
А за окном Пасха была —
Люди несли куличи.

Яйца несли. Пасха была!
Муха долбилась в стекло.
Как хорошо — дочка спала —
Можно сказать, повезло.

Я ей скажу: «Он убежал.
Дырку прогрыз — и пока!»
Мне самому, знаешь, как жаль
Маленького хомяка.