* * *
В Виллабаджио и Вилларибо снова праздник…
Не знаю, как у вас в Электростали,
А здесь в Электроуглях благодать,
Мы не напрасно здесь произрастали
И если что, готовы жизнь отдать.
В Электроуглях дивные рассветы,
А на закате стелется туман,
Здесь все кто не художники — поэты,
И каждый третий —
скрытый клептоман.
Здесь редко бреют женщины подмышки,
Предпочитая дикую красу,
О тампаксах здесь знают понаслышке,
Но свято верят в аспирин «упсу».
Хотя Земля имеет форму шара,
Но здесь она значительно круглей,
Что добавляет, согласитесь, шарма
Аборигенам Электроуглей.
Здесь дважды два не каждый день
четыре,
А только раз, ну, может, два в году,
Здесь мыши строем ходят по квартире,
Питая отвращение к труду.
Здесь воздух электричеством насыщен,
От напряженья стонут провода,
В Электроуглях мог бы жить Поприщин,
Он, впрочем, здесь бывает иногда.
Но если скажет нам электросталец,
Что жизнь у нас, как минимум, не мёд,
Ему любой покажет средний палец.
И он, уверен, правильно поймёт.
Баллада о Фомине
Гуляют тени на стене,
Трещит в углу камин,
Пред ним в полночной тишине
Один сидит Фомин.
Сидит разбитый и больной,
Рыдает как дитя,
Фомин расстался с Фоминой,
Измены не простя.
С телохранителем она,
Супруга Фомина,
Была супругу неверна,
Хоть, в общем-то, должна.
Фомин бросал к её ногам
Парчу и жемчуга,
Он был примерный моногам,
За что ему рога?
Неужто бицепсов литых
Бессмысленный комок
Ей лет дороже прожитых
И пройденных дорог?
Затем ли в праведных трудах
Он нажил миллиард,
Чтоб рвал плоды в его садах
Коварный бодигард?
Чтоб стать посмешищем двора
На склоне зрелых лет,
Чтоб вся Николина гора
Ему плевала вслед.
Чтоб сбросить в бездну Фомина
С сияющих вершин…
Да что же это за страна!
Да что ж за люди, блин!
* * *
Шёл я местностью гористой,
Шёл я поступью активной,
В сапогах за тыщу триста
И в носках за семь с полтиной.
Слева солнце мне светило,
Справа мне луна сияла,
Шёл я, грешное мудило,
Без конца и без начала.
Для чего по свету ходят
Многочисленные люди?
Для чего их производят?
И зачем их кормят грудью?
Кем запущен механизм,
По каким внезапным меркам
Между их телесным низом
И небесным, их же, верхом?
Неужели наобум нам
Это некогда упало?
Так я думал, мозгом умным
Размышляя, как попало.
Шёл страной своей родною,
Распластавшейся во мраке,
Оставляя за спиною
Вопросительные знаки.
Осенний призыв
Страна во власти потрясений,
Народ исполнен опасений,
Печаль застыла на челе,
Но наступил призыв осенний,
А, значит, жив военный гений
И снова русский Марс в седле.
Росс веселится и ликует,
Хотя зегзица и кукует
Пессимистический прогноз,
Но тот, кто в жизни не рискует,
И только мирных нег взыскует,
Скорее сука, чем матрос.
Зажавши меч в могучей длани,
Спешит герой на поле брани,
Роднёю под руки влеком,
Туда, к вратам военкомата,
Где цве’та спелого томата
Его встречает военком.
Вот и закончилась гражданка,
Прощай славянка, плачь тальянка,
Гулянка, пьянка позади,
А впереди теперь казарма,
Такая, брат, выходит карма,
Но ты не ссы, подруга, жди.
Армейский быт суров и труден,
Он состоит из тусклых буден,
Но место подвигу всегда,
Как на Руси у нас ведётся,
В нём при желании найдётся
Для тех, кто ищет, без труда.
Вот я в ЗабВО служил когда-то
И доложу я вам, ребята,
Там каждый первый был герой.
Возьмём хотя бы замполита,
Он залпом выпить мог пол-литра,
Слегка занюхав кобурой.
Полковник наш, рождённый хватом,
Эстетом был и меценатом,
Не чуждым женской красоте.
Взяв девять взяток на мизе’ре,
Он крест поставил на карьере
И умер в полной нищете.
Я вспоминаю эти годы,
Лишенья, трудности, невзгоды,
Друзей прекрасных имена,
Как ощущал я всей спиною,
Что в полный рост стоит за мною
Моя суровая страна.
Сортир зубною щёткой драя,
По стойке «смирно» замирая,
Я вырос, возмужал, окреп,
И стоя родины на страже,
На торт не променял бы даже
Её, политый потом, хлеб.
Я ей по жизни гроб обязан,
Я с ней одною нитью связан
До полного скончанья дней.
Она зовёт меня к ответу,
А где ответ? Ответа нету,
Одни вопросы только к ней.
* * *
В направленье к востоку от запада
Путешествуя с помощью ног,
Ощущаешь присутствие запаха,
Это родина пахнет, сынок.
Так не пахнет ни Польша, ни Дания,
Ни какой-нибудь там Камерун,
В этом запахе шелест предания,
Трепетанье Баяновых струн.
Ты втяни его всей носопыркою,
Поколения пепси герой,
Как щекочет он ноздри Бутыркою,
Как мастыркой шибает сырой.
Приплюсуй сюда бабу базарную,
Достоевского с Блоком добавь,
Перемножь на мечту лучезарную,
Раздели на бездарную явь.
Смесь катарсиса с прелой овчиною,
Запредельный российский букет…
Тянет он, скажешь ты, мертвечиною,
Понимал бы ты что в этом, шкет.
