Современная российская действительность отличается крайне высоким уровнем мифологизации. Наряду с мифами, созданными противниками реформ (о “ельцинской семье”, о “крепких хозяйственниках”, о “грабительских реформах”, о “русской духовности” и т.д.), левая интеллигенция, составляющая основу наших правых партий и движений, усиленно создает и культивирует свои мифы (о “гордом, свободолюбивом чеченском народе”, о всегда и во всем безгрешных западных демократиях, о “профессиональной армии” и т.д.). В данной статье речь пойдет о “профессиональной армии”.
Создается впечатление, что большинство апологетов этой идеи очень слабо понимают, чего они, собственно, хотят. Вообще-то, профессиональная армия — это такая армия, в которой личный состав занимается не строительством генеральских дач и добыванием себе пропитания различными способами, а исключительно боевой подготовкой. К принципу комплектования это не имеет никакого отношения. У нас под профессиональной армией принято понимать армию, комплектуемую исключительно путем найма. Слово “наемная” звучит как-то некрасиво, поэтому и придуман эвфемизм “профессиональная”.
Для начала следует заметит, что немедленный переход к наемной армии вызовет рост военных расходов как минимум в 10 раз (во столько раз придется увеличить зарплату рядовому составу и чуть меньше — офицерскому), а оптимально — в 20–30 (с учетом перевооружения), т.е. до 28% ВВП (такое бывает, когда страна ведет крупномасштабную войну). Есть подозрение, что таких расходов наша экономика не потянет. Кроме того, никаких проблем Вооруженных сил переход в “профессиональной” армии не решит.
Можно перечислить для примера 10 стран, в которых армия комплектуется по найму (то есть, является “профессиональной”): Бангладеш, Буркина Фасо, Гамбия, Доминиканская Республика, Катар, Люксембург, Мозамбик, Непал, Тринидад и Тобаго, Уганда. А вот, тоже для примера, 10 стран, где армия комплектуется на основе всеобщей воинской обязанности: Бразилия, Германия, Египет, Израиль, Италия, Китай, Норвегия, Тайвань, Франция, Швеция. Любая страна из второй десятки в одиночку легко справится со всеми “профессионалами” из первой десятки вместе взятыми. Причем дело даже не в количестве и качестве стреляющего железа (армия Норвегии невелика и оружие у нее не самое современное), а в боеспособности личного состава. В 70–80-е годы во время многочисленных натовских учений укомплектованные призывниками танковые экипажи из Германии и Голландии почти всегда показывали значительно более высокий уровень боевой подготовки, чем их коллеги из чисто наемных армий США, Великобритании и Канады.
“Профессиональные” армии шести монархий Персидского залива (кстати, вооруженные самым современным оружием в достаточном количестве) в 1990-м году продемонстрировали абсолютную несостоятельность против призывной армии Ирака. Армия Кувейта до войны была просто огромной по масштабам этого микроскопического государства и имела абсолютно реальную возможность продержаться несколько дней в одиночку, дождавшись помощи от формально очень сильных (разумеется, “профессиональных”) армий Саудовской Аравии и ОАЭ. В реальности “профессиональная” армия Кувейта просто рассыпалась, не оказав противнику вообще никакого сопротивления, а соседи-союзники даже не попытались помочь Кувейту (хотя по договору были обязаны это сделать) и стали в ужасе звать на помощь натовцев. Интересно, что после освобождения от иракской оккупации Кувейт немедленно перешел к всеобщей воинской обязанности.
В самую боеспособную в мире армию — израильскую — как известно, призывают даже женщин. При этом, наверное, понятно, что ни немецкие, ни шведские, ни израильские призывники не строят чужие дачи и не страдают от дедовщины.
Можно перечислить варианты, при которых страна имеет армию, комплектуемую по найму.
1. Страна реально вообще не имеет и не собирается иметь армии (например, в Люксембурге армия состоит из одного батальона, который призван символизировать участие страны в НАТО), поэтому говорить о всеобщей воинской обязанности бессмысленно.
2. В стране существуют различного рода политические, расовые, национальные или демографические проблемы. Например, армия создается специально как гвардия местного диктатора, т.е. предназначена для решения внутренних задач. Или в стране так много народа, что наемная армия оказывается дешевле призывной (самые яркие примеры — Индия и Пакистан, где часто происходят беспорядки на призывных пунктах — молодежь рвется в армию, а ее не берут). Или надо отсечь от службы определенные группы населения по какому-либо признаку (например, в прежней ЮАР). Все названные проблемы присущи развивающимся странам, которые и составляют значительное большинство государств, имеющих наемные армии.
3. Что касается стран высокоразвитых, то кроме наличия этой самой высокоразвитости иметь наемную армию они могут в случае, если для них не существует угрозы непосредственной агрессии, то есть не обязательно иметь подготовленные к мобилизации обученные резервы. В годы “холодной войны” наемную армию из всех стран НАТО позволили себе иметь лишь США, Великобритания и Канада. Дело в том, что и в “лучшие годы” советский флот не имел возможности провести полноценную десантную операцию даже против Великобритании, не говоря уже о Северной Америке. Сейчас, когда советская угроза исчезла, наемными стали армии стран Бенилюкса, о том же думают Франция, Италия, Испания. Они теперь себе могут это позволить именно потому, что угроза вторжения исчезла. Только две натовские страны все время готовятся к войне (между собой) — Греция и Турция. И там даже речи никто не ведет о наемной армии.
Очевидно, что причины №№ 1 и 2 к России заведомо не имеют отношения, особое экономическое процветание в ближайшем будущем нам тоже не грозит, даже если программа Грефа реализуется на 200%, а непосредственная угроза агрессии не исчезнет для нас, по-видимому, никогда (поблизости у нас Китай, Турция и прочие “братья-мусульмане”). Поэтому и наемной армии у нас, скорее всего, никогда не будет. И не надо.
В переходный период, который наша страна будет переживать еще очень долго, наемная армия не просто не нужна, но представляет очень серьезную опасность для демократии. Если бы в августе 1991 г. Советская армия была наемной, то все приказы ГКЧП были бы выполнены беспрекословно, защитники Белого дома были бы уничтожены немедленно. И в нынешних условиях наемная армия, переставшая, по сути, быть частью общества, не потерпит невыплаты довольствия. В нашей армии подавляющее большинство контрактников, пришедших служить в начале 90-х ни в дисциплине, ни в боевой подготовке призывников не превосходит, более того, часто именно они создают командирам наибольшие проблемы, становясь абсолютно неуправляемыми. Если в ближайшие годы сделать армию чисто наемной, то есть сформировать из таких вот контрактников, через пару лет мы автоматически придем к военной диктатуре. Интересно, что нынешние апологеты “профессиональной” армии в этом случае станут ее первыми жертвами. Кстати, интересно спросить у этих апологетов — почему в наемной армии должна исчезнуть, например, дедовщина? Не дают ответа, даже не задумываются над ним.
Причиной дедовщины и прочих безобразий является вовсе не то, что армия у нас формируется по призыву. Причины совсем другие.
Во-первых, отсутствие института младших командиров. Если в западных (не только в американской) армиях сержант — царь и бог, полностью снимающий с офицера заботу о воспитании солдат и оставляющий ему решение чисто профессиональных, военных вопросов, то в нашей армии, сержант — фактически тот же солдат, так как не имеет ни реальных властных полномочий, ни опыта, ни, следовательно, авторитета. В результате между офицером и рядовым не остается никакой прослойки, он не имеет никакой опоры в подразделении. Офицеру приходится выбирать между полной анархией и хоть какой-то дисциплиной, которую, в отсутствие младших командиров, могут поддерживать только старослужащие.
Во-вторых, почти полное отсутствие боевой подготовки. Большой, чисто мужской коллектив, лишенный свободы передвижения и многих гражданских прав, должен хоть чем-то заниматься. Даже в советское время с этим были серьезные проблемы. В середине 80-х (до перестройки) в элитной Таманской дивизии стрелок-гранатометчик за 2 года службы производил 1 (один!) реальный выстрел из подведомственного гранатомета. Нынешнее безденежье привело к тому, что об учениях речь уже вообще не идет. Бессмысленность существования чрезвычайно угнетающе действует на неокрепшую психику солдат, да и многих офицеров.
В-третьих, отсутствие денег, крайне озлобляющее всех — от рядового, до полковника.
В-четвертых, отсутствие гражданского контроля над армией, непрозрачность военного бюджета, неподконтрольность гражданским судебным органам. С законопослушанием в нашей стране вообще большие проблемы (это уже национальная традиция), а уж армия всегда была государством в государстве и вторжение “каких-то гражданских” в сферы, в которые ранее доступ им был наглухо закрыт, вызывает у военных вполне искреннее возмущение.
В-пятых, резкое снижение качества призывного контингента, да и офицерского корпуса. Если в западных странах призыву подлежат не менее 90% контингента, то в России — немногие более 20%. В армию попадают почти исключительно призывники с наиболее низким интеллектуальным уровнем, из наименее благополучных семей. Все остальные всеми правдами и неправдами пытаются “откосить” и осуждать их за это довольно сложно. Однако, это ведет к дальнейшему понижению качества личного состава, то есть возникает порочный круг. Профессия офицера утратила престижность, лучшие представители офицерского корпуса (или потенциальные офицеры) понимают, что сейчас умному и инициативному человеку жизнь на гражданке дает несравненно больше возможностей для самореализации, чем служба в ВС.
В-шестых, отсутствие объединяющей идеи. Если не платят деньги, то хотя бы объяснили ради чего? В противном случае, чувство бессмысленности происходящего резко усиливается.
Поэтому, для решения проблем Вооруженных сил не надо делать их наемными. Надо совсем другое. Во-первых, установление реального гражданского контроля над Вооруженными силами. Во-вторых, создание действующего института младших командиров (сержантов и старшин) — “станового хребта” любой действительно профессиональной армии, независимо от принципа комплектования. В-третьих, нормальное финансирование (это одновременно и проще всего и сложнее всего осуществить). В-четвертых, изменение идеологических, доктринальных и организационных основ ВС, которые должны перестать быть “Советской армией Российской Федерации”.
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Вторая чеченская война показала, что есть возможность хотя бы частично решить некоторые армейские проблемы. Сразу появилась боевая подготовка, появилась мотивация у военнослужащих и уважение к армии у гражданских. Даже деньги появились. И не появилось никаких доказательств, что наемники (контрактники) воюют лучше призывников.
Кстати, наша совершенно “непрофессиональная” армия воюет в Чечне очень неплохо. Среднемесячные потери у нас более чем в 2 раза ниже по сравнению с американской армией во Вьетнаме (без учета союзной американцам южновьетнамской армии, потери которой были в 3 раза выше, чем у самих американцев). При этом надо учесть, что свыше половины наших потерь приходится не на армию, а на внутренние войска, которые, вообще-то, к ведению боевых действий не приспособлены. Если брать чисто армейские потери, то они будут примерно в 5 раз ниже, чем у американцев во Вьетнаме и несколько ниже, чем у Советской армии в Афганистане. Потери в авиации вообще не идут ни в какое сравнение с вьетнамскими и афганскими (ВВС США только над Южным Вьетнамом, где им противостояли лишь партизанские формирования, часто за месяц теряли в 2-3 раза больше самолетов и вертолетов, чем Российская армия за год чеченской войны).
Нашей армии не нужны наемники. Ей нужны деньги и внимание власти и общества. Трагедия с “Курском” (экипаж которого на 70% состоял из офицеров и мичманов) это подтвердила целиком и полностью.
