РЕЗОНАНС

От редакции | В июльском номере «Знамени» были напечатаны материалы двух дискуссий — о «полочном» кинематографе и о границах эстетического риска в искусстве. В рубрике «Резонанс» разговор на эти темы продолжают Наталья Рубанова и Инна Булкина.

Наталья Рубанова

Смотреть нельзя запретить

В конце марта в Большом зале Министерства культуры состоялся спецпоказ основанного на реальных событиях Афганской войны фильма Павла Лунгина «Братство», премьера которого планировалась на 9 мая. Мне довелось побывать на закрытом просмотре, где присутствовали эксперты, чиновники и участники той самой войны. Что сказать: фильм уже до выхода в прокат снискал репутацию неоднозначного. СМИ пестрели скандальной информацией и едва ли не призывали «отлучить» известного режиссёра, народного артиста России и лауреата Каннского фестиваля, от кинематографа, то есть не дать фильму «Братство» прокатное удостоверение, не выпустить в День Победы, не показать правду о безумной войне, реанимировать уродливый процесс замалчивания. Член Совета Федерации Игорь Морозов озадачился в частности тем, что «…наряду с показанным подвигом российских военных также были показаны и грабежи, воровство: это, в принципе, было невозможно». Что называется, no comment. Как там у Карела Чапека? «Враг коварно напал на наши самолёты, мирно бомбившие его города»: привет от бравого солдата Швейка. Всё это было б впрямь смешно, кабы не так грустно, ибо, если верить статье 29 Конституции РФ, «цензура запрещена». Однако-с «все животные равны, но есть равнее» — новый привет от Оруэлла и… двадцать ли первый на дворе век, вопрос.

«О чём вы кино снимали? Это же не наши… Как вам не совестно? Дума предлагает переосмыслить отношение к Афганской войне, а вы…» — «Вы показали банду мародёров! По какому праву?» — «Вы сняли фильм про военных преступников, каждая новелла — это преступление! Вы показываете крохоборов и пьяниц! Это оскорбление чести и достоинства!»

«Оскорбление патриотических чувств» как средняя температура по больничке. Ментальный градусник, поставленный под мышку неосоветской вакханалии псевдопатриотизма, — такой диагноз резонирует с тем, что происходило в Большом зале Минкульта после просмотра фильма «Братство», посвящённого тридцатилетию вывода советских войск из Афганистана. Павел Лунгин, выступивший перед показом, сказал: «Это художественный фильм, это не отчёт о проведённой операции. Он снят по мотивам мемуаров Николая Дмитриевича Ковалёва и воспоминаниям ряда других афганцев. Надо просто уловить дух этих людей... Надеюсь, у зрителя в душе что-то откликнется!». Увы! После почти двухчасового просмотра половина экспертов внезапно «взорвалась», хотя причин для вызывающего поведения не было: на войне как на войне… Однако у присутствующих «своя правда» и свои «двойные стандарты».

«Это заказ! Заказ, чтобы разрушить нас, ведь СССР — оплот мира, а тут показывают… та-а-акое показывают…» — «На какие деньги вы сняли это кино? Фильм противоречит Конституции РФ и военно-патриотическому воспитанию! Это называется информационная агрессия! Мы будем готовить исковое заявление!»

На экране — люди со всеми их слабостями и одновременно со всей их мощью: люди на бессмысленной и беспощадной бойне, которую ныне, также бессмысленно и беспощадно, пытаются едва ли не приравнять по значимости к Великой Отечественной. Приравнять в том числе для того, чтобы переписать историю на школьных уроках мужества: удобно иметь живых героев, даже если их подвиги вскормлены кровью, которая не должна была пролиться. «Как люди, работающие с молодёжью, будут работать с молодым поколением, если оно посмотрит этот фильм? Кто после этого пойдёт в армию?» — возмущённый голос из зала, обсценная лексика на последних рядах… Алло, это Министерство культуры?..

«И не надо нас ругать за тысячи убитых: у нас на дорогах больше гибнет, а тут война!» — «То, что люди так восприняли ваш фильм, говорит о том, что нечто берёт за душу. Но… слишком много водки!» (свист в зале) — «Этот фильм поставлен, чтобы опозорить советского человека! Да, были недостатки, но тут… безобразие!» — «Такого не может быть в советской армии!»

О художественных достоинствах и недостатках картины говорить сейчас нет смысла, ибо когда к делу «шьют» идеологию, которую пытаются навязать обществу, дабы скрыть уродливые язвы этого самого общества, — пиши пропало. Кстати, один из разработчиков программы «Патриотическое воспитание в РФ», профессор Сергей Комков, высказался компромиссно: «Мы увидели мощнейшую социальную драму, сделанную очень талантливо! И претензии у меня не к Лунгину как к художнику, а к тем советникам и консультантам, которые были указаны в титрах… Но наша идеология — патриотизм: подрастающее поколение мы должны воспитывать в духе любви к родине. И то, что мы увидели, не пройдёт даром: этого не вычеркнуть, это было... Но надо понимать, что можно, а что нельзя показывать! Надо оберегать сердца и души наших детей, иначе потом они уничтожат нашу прекрасную родину!». Лидер Российского Союза ветеранов Афганистана Александр Разумов ему вторит: «Очень талантливый режиссёр, талантливые артисты, неплохие съёмки. Но что мы покажем молодёжи? Какой вывод они сделают?» — поистине беспрецедентная забота о дикорастущих юных душах вызывает закономерное недоумение: история лакируется, ретушируется, идеологический Photoshop работает бесперебойно… Что же касается «униженных и оскорблённых» афганцев и экспертов, то ощущение того, что многие приглашённые были агрессивно настроены по отношению к «Братству» ещё до просмотра ленты, не покидало: и маячила тень пресловутой «Матильды», на скорую руку оскорбившей пресловутые чувства пресловутых верующих, и возмущению не было конца.

«Фильм снят очень хорошо, но кино — это средство массовой информации! Оно должно влиять, воспитывать человека, а не вскрывать язвы. Везде есть дедовщина, но зачем это афишировать?» — «Это фильм для Запада, для американцев. Его вообще не надо выпускать!»

Далее на сцене появляется небезызвестный православный националист, по совместительству кинокритик Егор Холмогоров, пространно рассуждающий о том, что Павел Лунгин представил определённую версию кинематографа, который был популярен в США (например, Вьетнамская война с её бессмысленностью). Вспоминает «Апокалипсис сегодня» и уточняет, что будто бы перенёсся в 1980-е, увидев у Лунгина «ту же степень умеренного занудства». «Истинный патриот» не выбирает выражений: «Это фильм о дегенератах, это каталог военных преступлений. Этот фильм можно отдать в военную прокуратуру. Идеология фильма враждебна по отношению к нашей государственности». Опасается «эксперт» и того, что молодые люди, которые могут отправиться в наши дни на очередную войну, вдруг увидят этот «представляющий угрозу нравственности» фильм… Фильм, в котором просто и честно показана частная правда частной жизни.

Ну а что же господин режиссёр? Павел Семёнович, закономерно удивлённый столь «тёплому приёму», резюмировал: «Если вы хотите, как в сталинские времена, мазать всех положительных героев красной краской, а отрицательных — чёрной, то эта стилистика уже не работает. Неужели у вас не было чувства жалости, ощущения того, что война бесполезна?! Я делал этот фильм, любя этих людей, они храбрые, они настоящие… Мне очень жаль, что вы этого не увидели, ведь основной смысл фильма — “Я не люблю войну!”. В “Братстве” столько юмора, столько любви к людям! Искусство действует через моменты, оно не может действовать “вообще”… Да, в вас говорит сейчас чувство обиды: вам родина недодала… На самом деле произведение искусства должно взывать к памяти и совести. Шекспир брал хроники и писал о движениях души… Я не Шекспир. Но я не снимаю агитки! И мой фильм “Остров” — тоже не агитка. Поэтому не надо говорить, кто из героев “Братства” неправдоподобен. Люди констатируют: “Мы идём в заложники!”: разве это не героизм?.. А что тогда героизм?.. Не надо праведных криков, мы не на трибуне. Если в фильме не говорить правду, его никто не воспримет».

«Мы не хотим видеть единичных преступлений!» — «А что, когда советские солдаты входили в Германию, там ничего не было? Ни мародёрства, ни изнасилований? Но мы же не говорим об этом!» — «Надо, чтобы дети смотрели на Афганистан как на героическую часть нашей истории!»

Finita la comedia. Вопрос в другом: как долго и с какой периодичностью будет переписываться история и кто будет решать, что можно, а что не следует смотреть (читать, слушать, etc.) «народу-победителю»? И при чём тут искусство, кстати? Тем не менее фильм вышел в прокат 10 мая 2019-го.