В надежде на здравый смысл
Айлин Баркер. Новые религиозные движения. Практическое введение. — СПб: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1997. — 2000 экз.
Книга крупнейшего западного социолога религии, автора многочисленных исследований новых религиозных движений (НРД) Айлин Баркер рассчитана не только и не столько на узкий круг собратьев по цеху. По собственному ее признанию, “книга писалась как настольное руководство для родителей, родственников и друзей членов новых религиозных движений”. Автор также считает, что труд ее может оказаться полезным для психологов, священнослужителей, учителей, да и самих членов новых религий.
Чем же книга может привлечь столь разномастную и широкую аудиторию? Баркер отвечает на этот вопрос конкретно и недвусмысленно: предельно точная научная информация о таком сложном явлении, как НРД, может помочь самым разным людям, которые так или иначе столкнулись с ним в реальной жизни, действовать не вслепую, а по возможности обдуманно. Таким образом она предлагает своим читателям опереться на здравый смысл, которым издавна славится Британия. На мой взгляд, не повредит он и россиянам.
Задача книги определяет ее структуру. Первая часть посвящена социологическому анализу НРД, вторая — практическим действиям, которые могут быть предприняты, опираясь на данные анализа. Кроме того, книга содержит ряд весьма ценных приложений с описанием видов, типов и количества НРД, содержащих точную и краткую информацию.
Уже с первых страниц читателя поджидает ряд сюрпризов. Оказывается, что научное описание явления разительно отличается от тех мифов и стереотипов, которые успели сложиться о нем в массовом сознании. Баркер убедительно показывает, что НРД столь разнообразны, что делать о них обобщающие выводы следует осторожно. В основе же стереотипов лежат как раз необоснованные обобщения. Отсюда легкость возникновения негативных образов, когда реальные отрицательные характеристики отдельных движений переносятся на явление в целом.
Социологический анализ, предполагающий конкретность, помогает избежать ложных обобщений. Например, участники “Народного храма”, совершившие массовое самоубийство в Гайяне в конце 70-х гг., значительно отличаются по своему социально-демографическому составу от большинства иных НРД. Этот факт, а также доктринальные и организационные особенности “Народного храма” не позволяют проецировать его трагическую участь на большинство НРД, да и ставят под сомнение саму его принадлежность к этому явлению.
Другой стереотип, имеющий самое широкое хождение в массовом сознании, также теряет свою убедительность при сопоставлении с социологическими данными. Речь идет о так называемом “промывании мозгов”, т.е. насильственном контроле НРД над умами своих участников. Многолетние наблюдения показывают, что число отпадений от новых религий очень велико. О каком же контроле над сознанием может идти разговор? Социологические опросы участников также свидетельствуют, что даже в период максимального увлечения новым учением они не теряют свободы воли и относятся к своему выбору вполне осознанно. Типологически это скорее сопоставимо с обращением в традиционную религию, чем с “программированием сознания”, сама возможность которого, кстати, пока не имеет достоверных научных доказательств.
Подвергая научной критике расхожие стереотипы, автор призывает нас не впадать в самое, пожалуй, распространенное заблуждение — считать других глупее себя. Если образованная молодежь (согласно опросам, основной контингент НРД) присоединяется к новым религиям, она ищет в них что-то ценное для себя, чего не может найти в другом месте. Что же предлагают НРД своим участникам? Очень многое. Это и вполне земные блага (успех в карьере, хорошее здоровье, теплоту общения, саморазвитие), и нечто потустороннее (диковинные мистические переживания, сверхъестественные способности). Конечно, обещания могут остаться обещаниями. Не об этом ли свидетельствует высокий процент отпадений от движений? Но нельзя исключить, что кому-то НРД и впрямь помогают как-то устроить свою жизнь.
Но если все обстоит столь благополучно, что же вызывает негативную реакцию на новые религии в общественном мнении Запада? По мнению Баркер, этому способствует ряд субъективных и объективных факторов. Среди первых высокие притязания представителей среднего класса в отношении своих детей, которые и составляют наибольший процент в новых религиях. Каково родителю-юристу или бизнесмену признаваться в своем кругу, что его отпрыск, отправленный учиться в Оксфорд, оказался среди мунитов или сайентологов? Не остаются в стороне и СМИ, для которых очередная история о “странных”, а потому и “зловещих” религиях — хороший повод подогреть внимание к себе со стороны скучающей публики. Не может остаться без ответа и резкая критика ряда НРД в адрес традиционных религий. И, наконец, хорошо известно, что новые религиозные верования встречались в штыки на протяжении всей истории человечества.
Среди объективных факторов неприязни — реальные случаи преступной деятельности членов ряда новых религий. Автор подробно перечисляет эти случаи (к счастью, они немногочисленны и не занимают много места), чтобы предупредить читателя о возможной встрече с обманом, вымогательством, скрытым или прямым насилием и т.д.
Однако преступная деятельность в рядах НРД вряд ли превышает среднестатистические данные по населению в целом. Если уж говорить об опасностях, то они, по мнению Баркер, носят более тонкий и закамуфлированный характер. Как социолог, она хорошо понимает, какие сложности могут поджидать людей, живущих в обособленных сообществах закрытого типа с харизматическим лидером во главе, а такие среди НРД встречаются довольно часто. Такой лидер может заботиться не только об общем благе, но и о своем собственном. Механизмы контроля за ним в подобных сообществах, как правило, отсутствуют.
Иной тип НРД, делающий акцент на самореализацию, напротив, отрицает харизматическое лидерство и настаивает на абсолютной свободе индивида. Но и здесь участников могут подстерегать опасности. “Когда собственное я становится предметом неусыпного внимания, — пишет Баркер, — риск стать эгоцентричным значительно возрастает”. Такой человек еще может проявлять внимание и участие к своим товарищам по “самореализации”, но остальные его уже мало интересуют, и он становится черствым и безразличным к людям.
Не исключается и опасность эскапизма, особенно в таких его радикальных формах, как “синдром Питера Пэна”. Это своеобразное бегство в детство, когда обращенный снимает с себя всякую ответственность. Он радостно трудится на благо новообретенной веры, ожидая обещанных результатов (спасения при скором конце света и т.д.).
От анализа новых религий Баркер переходит к реакции “пострадавшей стороны” — родственников членов НРД. Будучи основателем ИНФОРМ — организации, не только собирающей и анализирующей информацию по НРД в Великобритании, но и оказывающей практическую помощь заинтересованным лицам, она хорошо знакома с целой гаммой переживаний, охватывающих тех, чьи дети предпочли родительской заботе присоединение к “зловещим культам”. Это и чувство отверженности, и гнев, и разочарование в себе и в детях, чувство вины, одиночество, страх и тревога. Все эти эмоции можно понять, но поддаваться им все же не стоит. Это лишь усугубит положение дел. Что же делать?
Ответы на этот вопрос и даются во второй части книги. Автор описывает три типа реакции на вступление близкого человека в НРД. Первая — оставить все как есть и ничего не предпринимать. Она может и не быть выражением безразличия, как это кажется на первый взгляд, а вполне прагматического подхода — вмешательство лишь усугубит ситуацию. Однако далеко не всякий способен на подобный стоицизм. Второй подход — активное вмешательство вплоть до насильственного умыкания близкого человека из НРД и принудительного его “депрограммирования”, т.е. возвращения в исходное состояние. Однако, как показывают многочисленные исследования, этот подход бесплоден. Он основан на теории “промывания мозгов”, доказавшей свою научную несостоятельность, и чреват психическими травмами.
Вместо этого Баркер предлагает третий — “средний путь”. Он сочетает в себе уважение к свободе близкого человека и посильное участие в его судьбе. Прежде всего не следует рвать отношения с человеком, ушедшим в НРД. Чаще всего это случается, если ставятся всякого рода ультиматумы типа “я или они”. Далее следует стремиться к поддержанию хороших отношений, избегая пренебрежительных высказываний о новой вере. Одновременно с этим надо получить максимум объективной информации о религии, которую избрали сын, дочь, брат или сестра, и стремиться обсуждать ее совместно с обращенным, с уважением выслушивая его мнение и давая ему понять, что в конечном итоге он сам волен сделать свой выбор и принять ответственность за него. Излишне говорить, что подобный диалог должен проходить в атмосфере терпимости и любви. Обращенный должен чувствовать, что он не потеряет любовь близких вне зависимости от того, какой выбор сделает.
Как мне кажется, давая подобные рецепты, Айлин Баркер невольно отступает от позиции мировоззренческого нейтралитета, который стремится сохранить на протяжении этой очень интересной и глубокой книги, и присоединяется к таким своим соотечественникам как Честертон и Льюис, которые доказали, что британский здравый смысл отнюдь не противоречит христианской любви.
В связи с этим нелишне отметить, что книга издана петербургским православным издательством. Сейчас, когда в православной среде преобладает конфронтационное отношение к НРД и все чаще слышатся призывы “ударить” по ним с помощью нового федерального закона о религиозных организациях, отрадно видеть, что сохраняются и иные подходы, которым не чужд дух научной точности и здравого смысла, пронизывающий книгу Айлин Баркер.
Борис Фаликов
