|
|
|
Максим Амелин
Двум
1
Словно случайная рифма в прозе,
звякнула и запропала, — Русь!
вся ли ты поцелуй на морозе,
или не вся? — сказать не берусь.
Добрая мать или мачеха злая,
кто ты? — не ведаю до сих пор, —
будто на смерть, на жизнь посылая,
смотришь, бесчувственная, в упор.
Выгнутой речью со скрытым смыслом
пробуя вылечить немоту,
горьким, солёным, острым и кислым,
лишь бы не сладким, вязнешь во рту.
Родина трудная! чем ответишь
пасынку, сыну или рабу? —
Необходимости мёртвой фетиш,
ненарушаемое табу.
2
По мрачным странствую пещерам Аквилона,
чтоб остудить твоё взволнованное лоно
и сердце отогреть,
но, парой каблучков как по полу ни цокай,
рабыней преданной иль госпожой жестокой
ты мне не будешь впредь.
Метущаяся плоть и взор пугливой лани, —
хоть расторопные поднять и длятся длани
упавшую свечу,
всё на свои места пусть расставляет случай.
Как беден мой язык, великий и могучий, —
могу, но не хочу.
Встреч редких сладок век, но миг разлуки слаще, —
сражённый клятвами, в серебряные чащи
без цели, без следа
дух уносящими, не подавая вида:
“Кто любит, — говорю словами Еврипида, —
тот любит навсегда”.
От автора | Легкой руке Татьяны Бек я обязан своей первой публикацией в журнале “Новый мир”. Если бы не ее бескорыстное и деятельное участие в моей судьбе, вероятно, сложилась бы она как-то по-другому. Восемь лет разговоров и споров о стихах и не только сделали нас во многом единомышленниками, несмотря на то, что Татьяна Александровна считала мой способ темно и путано изъясняться излишне нарочитым и призывала к большей ясности и открытости. Теперь я и сам вижу, насколько она была права. Подтверждение тому — стихи, которые выше.
|
|
