1917–2017

Наверняка не будет периодического издания, которое так или иначе не отзовется на столетие двух революций.

Важна не только дата — важен сюжет века.

Русский век запоздал к календарному началу ХХ и продолжил свой отсчет в XXI, отхватив еще семнадцать лет. Это напоминает ножницы юлианского и григорианского календарей (со старым-новым годом и т.д.).

Время в плюс дано для осмысления.

Перед вами — специальный номер журнала, составленный из произведений-ракурсов, текстов-вспышек, так или иначе освещающих не календарный — настоящий русский век.

Как звенья в цепи нашей истории, значимы все десятилетия. С трудом найдем годы, лишенные драматизма, — без потрясений и переворотов. А если найдем — то это будет, по словам Искандера, «время, в котором стоим».

За этот век в стране не раз менялась государственность. На половину русского века выпало правление всего трех лидеров. Сначала пытались изготовить нового человека. А он упорно цеплялся за старое. Был ли создан «человек советский»? Эксперимент удался. А вот расстаться с ним, преобразовав homo soveticus в постсоветского и свободного — с этим проблемы.

Так что ж, номер — и об этом?

И об этом — тоже.

В Новой Третьяковке открыта концептуальная выставка «Некто 1917» (по Велимиру Хлебникову). Кураторы собрали воедино работы художников всех направлений — и модернистов, и сугубых реалистов, и мир-искусников, и кубофутуристов, — картины, графику, плакаты объединяет только одно: дата создания.

Посетители выставки уже знают, что произошло, что ждет самих художников, что случится на их веку. И смотрят на мирные пейзажи, летающих любовников, развлечения богемы, прекрасные цветы, великолепные натюрморты, обнаженных купальщиц с оторопью. Ведь все это обрушилось,  «слиняло в три дня». Стремительно.

Подводя итог русскому веку, мы слепы, еще не видим, куда двинет следующий.

Но, как и сто лет назад наши художники, надеемся на лучшее.

Наталья Иванова