Об авторе | Елена Александровна Ванеян родилась в Москве в 1964 году. Училась в МГУ. Книга «Посвящается тебе», издательство «Виртуальная галерея», 2010. Предыдущая публикация — «Севан» в № 8 журнала «Знамя» за 2011 год. Живет в Москве.

Елена Ванеян

Цветы и звери вернулись

* * *

В диком краю мой кроткий живёт народ
С собачьими головами,
И я говорю «вот-вот», но снова проходит год —
Я опять не с вами.

Скумбрия под мостом,
Дедушкины часы,
Всякая горесть-мука.
Честная жизнь идёт, раздувая усы,
Поперёк бульвара, вдоль акведука,

Камешки-стёклышки, детская суета,
Радостный слух в народе.
Огород на кладбище, золотые врата,
Кладбище в огороде.

Выгляну из окна, потом загляну в окно,
А если спросят,
Скажу, очень просто: шашки и домино
На форуме Феодосия.

Нечего объяснять,
Сами поймёте потом,
Как я люблю вас.
Обнимитесь с трёхцветным котом,
Скажите с набитым ртом —
И я пойму вас.

Босфор сияет,
Ибо свет по воде рассыпан.
Так вот воет он и сияет —
Мировой души вашей Стамбул неусыпный.

* * *

Что теперь говорить —
Надо просто обнять их:

Эти холмики гор,
Бедный, глупый простор,
Эти лысые щёточки леса.

* * *

Сон как сон — заплутала на дне реки,
Не найду колеи проезжей.
Вдруг встаёт поперёк
Непролазной моей тоски
Необъятный живот медвежий.

В смысле очень хочу обнять,
И живая ширь
Больше глупой боли.
В изумрудной толще пляшет косматый жир —
Покой и воля.

Просыпаюсь и трогаю — по бокам реки,
Нет следов медвежьих.
Небеса-электрик, стебельки-огоньки,
Запах молньи свежей.

* * *

Не считая сушёных морских ежей,
Ничего нет свежей,
Чем минута молчанья длиною в год,
Шириною в пять лет.

Может, стало уже легко
Цокотать налегке,
Между двух языков,
С гирькой на языке.

* * *

Изгибы тайного уха,
Лабиринт, молоточек,
Стукни три раза.

— Ты спишь?

А волшебные звери вернулись!

* * *

Никто не один —
Пока я яснею там,
Среди серых камней и корней,
В ярко-зелёном мху,
Здесь листок на самом верху
Сохнет, затейник,
Жухлое око прикрыв,
И волшебного ветра порыв
Не уносит его никуда
Из воздуха-льда.

* * *

Никто не один.
Сырость родная,

Световоздушное счастье,
Буки-аспергеры —
Профессора-обормоты
В плющёвых жилетках,

В кашне из омелы
Всегда навещают
Могилу Толкиена.
Осинки-шизоиды,
Тихие злые сиротки,
Где поставили, там и стоят —
В Домодедово ждут нас.

* * *

Зачем ты весь дрожишь,
Мой добрый самолёт,
Когда прозрачны сны
И непостыдна явь,
Как звон твоих подков,
И тени облаков
На меховых лесах, усеянных полях?

* * *

Не идёт лопата в глубину,
И простой не движется рассказ.
Сердце ходит только в магазин.

Друг мой ангел, что тебе на вечер?
Только чаю и зелёных яблок,
Кисло-сладких яблок краснодарских.

* * *

1. Мимо неба и стояка,
Мимо облака шашлыка
Я задумчиво проплываю.

Вот сейчас мимо вас проплываю,
Из корзинки вас наблюдаю.

2. Мимо Капотни сей
Плыви, Моисей.

* * *

А мне не слабо
По излогам спуститься, исчезнуть.
Так ведь сказал ваш поэт,
Я правильно понял?

Пока вы рвали друг другу
Руки и ноги,
Головы отгрызали,
Древнее царство взрывали,
Новое рвали на части,

Я чей-нибудь хвостик растил,
Или панцирь чинил,
Митохондрий малых учил
Верности и терпенью.

* * *

Шкурка твоя, покрывало
на старую спину.
А помнишь ещё — горевала,
просила, купи мне
холодные медные деньги,
тяжёлое платье,
глубокие тёмные воды…

Капризничала перед смертью,
Сжималась, тянулась в объятьях
со всем этим даром
свободы.

* * *

Как обычно, чуть-чуть не здесь,
И улыбка — чуть-чуть не наша,
Белый луч, золотая взвесь…
— Саша, Саша, ты слышишь, Саша?

Нет, не слышит. Ко мне спиной,
Без упрёка и угрызенья,
В новых тапках, в кепке смешной —
Папа. Смотрит на Вознесенье.

* * *

Продвигаясь по комнате
Водным путём иль воздушным —
На лошадке, под парусом —
Думаешь, надо же, прежде
Всё было здесь плоским и мутным.
Видно, был я беспутным
Пустым стариком.

* * *

Думал,
никогда уже не увижу
Крошечные ирисы и нарциссы,
Не учую
Нежный воздух промытый,
В темноте ушей моих не коснётся
Замшевый нос,
Вельветовое воздыханье.

Бог Господь,
Отличающий да от нет,
Жизнь от смерти,
Спасибо тебе,
Что годы прошли в молчанье,
Время ушло,
Цветы и звери вернулись.