Станислав Секретов. Когда деревья были большими…. Алексей Никитин. Victory Park. Станислав Секретов
Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
№ 3, 2024

№ 2, 2024

№ 1, 2024
№ 12, 2023

№ 11, 2023

№ 10, 2023
№ 9, 2023

№ 8, 2023

№ 7, 2023
№ 6, 2023

№ 5, 2023

№ 4, 2023

литературно-художественный и общественно-политический журнал
 


Станислав Секретов

Когда деревья были большими…

Алексей Никитин. Victory Park. Роман. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014.

 

Пожелтевшие черно-белые или давно выцветшие цветные фотографии из далекого прошлого всегда вызывают волну эмоций и комментариев. Любому интересно взглянуть на родные края и родных людей из тех времен, когда тебя еще не было на свете или когда деревья были большими. Фотографированием прошлого на советский пленочный аппарат в романе «Victory Park» занимается украинский русскоязычный писатель Алексей Никитин.

Предыдущие романы Никитина «Истеми» и «Маджонг» были замечены критиками и входили в лонг-листы литературных премий. Правда, особого шума не наделали. «Victory Park» был номинирован на «Нацбест» и «Новую словесность» и получил «Русскую премию».

Окраина Киева тридцатилетней давности — относительно свежий Комсомольский массив, исчезающее село Очереты и «книгообразующий» парк «Победа» становятся главными героями романа. Автор подробно рассказывает биографию этих мест: их рождение, детство и юность. Юность парка «Победа» пришлась на восьмидесятые. Время действия основных событий романа нигде не названо, но благодаря нескольким «зацепкам», аккуратно разбросанным по тексту, оно определяется со стопроцентной точностью. Советских мальчишек отправляют воевать в Афганистан — у многих из тех, кому посчастливилось вернуться, нормальная жизнь не складывается. В ресторанах звучит «Вези меня, извозчик» — песня парня с Урала, у которого должно случиться большое будущее, «если не посадят, конечно», а на теле- и киноэкранах влюбляет в себя девушек усатый красавец Михаил Боярский. «В сентябре прошлого года наши сбили над Сахалином южнокорейский “Боинг”». Страной правит Константин Устинович Черненко…

В цветущем киевском мае 1984 года история начинается, в конце октября того же года в стремительно застраиваемом Ирпене — заканчивается. Никитин ведет увлекательнейшую экскурсию по украинской столице. Посмотрите направо: здесь «будущий князь Олег представился купцом доверчивым Аскольду и Диру, прежде чем их зарезали его друзья-викинги. А шестьдесят лет спустя Ольга, невестка Олега, отдавая команду закопать живьем посольство древлян, не забыла спросить, нет ли у гостей претензий к регламенту встречи». Теперь — налево: там «поручик Нестеров летом 1913 года провел первые совместные учения авиации и артиллерии». И вот «дивизии панельных новостроек» замещают собой милую деревенскую пастораль. Мультик про шагающие по земному шару одинаковые многоэтажки, открывающий легендарную рязановскую «Иронию судьбы…», можно транслировать и перед романом Никитина — больно схожи их настроения. Тихая грусть по навсегда исчезнувшему Киеву просачивается сквозь страницы книги. Но «дорог, идущих назад, не существует…».

Действие происходит за семь лет до распада СССР. Размышлений о подгнивающей советской системе в романе с избытком. На них и строится философский пласт книги. Горбачевская перестройка — за ближайшим поворотом: народ все четче осознает, что многие правила современного бытия «абсурдны и нелепы». Чтобы купить редкую или запрещенную книгу, надо тайком договориться со знакомым букинистом. Срочно достать ящик хорошего алкоголя для праздника можно только через «нужного человека». Единственный способ заполучить фирменные джинсы или кроссовки — заказать их у фарцовщиков. А решишь бороться за правду — узнаешь на собственной шкуре значение словосочетания «карательная психиатрия». Один из персонажей книги сравнит совет-ский строй с медвежьим углом, в котором «все хотят спать, никто не желает шевелиться», другой — с археологической экспедицией: «Они работают, не обращая внимания на пинки и матюки сверху, и показывают изо всех сил, что никому не конкуренты. За это им кое-как прощают то, что я называю грехом интеллектуального первородства. Надо понимать, что коммунисты не уйдут: они зацепились здесь надолго, нам их не пережить, и с этим ничего не сделаешь. Если ты не хочешь уезжать и не готов стать одним из них, то нужно учиться выживать в полупустыне. Жить без воды, питаться колючками, радоваться редким оазисам…». В какой-то мере с археологической экспедицией можно сравнить и сам роман: для поколения XXI века такое явление, как фарца, стало чем-то непонятным и доисторическим. Тем не менее общее настроение книги вовсе не упадническое. Если мы обратимся к биографии автора, обнаружим, что в 1984 году ему было семнадцать лет. «Чудесный возраст!» — цокнете вы языком и наверняка с улыбкой припомните свои юношеские приключения…

Число значимых персонажей в книге переваливает за добрый десяток. Никитин мастерски удерживает внимание читателя, в каждой главе выводя очередного героя на первый план. Сперва центральным персонажем кажется фарцовщик Виля, внешне похожий на Боярского и активно пользующийся этим сходством. Во второй главе события крутятся уже вокруг студента Пеликана. В дальнейшем на авансцену выйдут предприимчивый делец Леня Бородавка, артист-неудачник Федор Сотник, его жесткая жена Елена и наслаждающаяся вниманием мужчин падчерица Ирка, держащий в своих руках парк «Победа» Алабама, гэбэшник-эстет Галицкий, расчетливый полковник МВД Бубен, мудрый старик Максим Багила и его внук Иван.

У каждого героя — своя насыщенная фактами история. Разбавляя сюжетную линию новым персонажем, Никитин обязательно говорит, кто он, откуда взялся, чем занимался раньше и как живет сейчас. Объясняет автор и то, зачем этот герой нужен. Поразительно, но в романном микрокосме почти нет случайных людей — персонажей, ненадолго появившихся в тексте, выполнивших задачу, поставленную перед ними автором, и бесследно исчезнувших. «Victory Park» — невероятно цельный роман: все его герои так или иначе связаны между собой. Каждому образу предстоит раскрыться в нескольких подчас весьма неожиданных ракурсах. В этом срезе в книге обнаруживаются некоторые элементы театральной постановки. Виля, стремясь уложить в постель очередную красавицу, талантливо играет роль Боярского. Его приятель-фарцовщик Веня раньше работал в театре. Театральным артистом трудится и Сотник. Постановочной выглядит последняя «вылазка» отряда Калаша. А чего стоит картинная сцена, в которой завсегдатаи парка провожают Пеликана в армию, облачившись в звериные костюмы. Сцена проводов — своеобразное прощание с прошлым, создаваемым или воссоздаваемым на наших глазах.

Героя первой главы Вилю ближе к середине книги убьют. Однако по степени значимости это событие можно поставить на одну ступеньку с празднованием дня рождения Ирки, беседой старого Багилы с Алабамой или рассказом о первом муже Елены. Каждое из подобных событий существенно меняет жизнь героев. Вернуть или изменить прошлое невозможно. «Мы живем здесь и сейчас, где бы ни находилось это здесь, когда бы ни происходило это сейчас. Уезжая на месяц, на год, мы смещаем точку отсчета, и все, что было прежде, вся предыдущая жизнь сдвигается, соскальзывает на периферию и уже не кажется настоящей. Мы видели ее во сне, нам рассказал о ней по радио диктор Левитан глубоким драматическим баритоном, мы что-то читали, еще неплохо все помним, но мелочи, детали начинают уже забываться. В воспоминаниях появляется холодящая отстраненность, прошлое отступает под напором свежих людей, ярких впечатлений, и только эта — новая — жизнь оказывается единственной настоящей». Остаются мысли о будущем.

Какие-то мечты сбудутся: покупать модные джинсы или книги Аксенова можно будет без проблем, а вести частный бизнес позволят всем желающим. Однако что-то даже спустя три десятилетия уцелеет в прежнем виде: к примеру, некоторые люди, получив большую власть, думают лишь о том, как бы ее обратить в большие капиталы.

Говоря об истории страны или мира, многие начинают представлять грандиозные военные победы или величайших политиков. Но история также состоит и из бытовых эпизодов, происходящих с обычными людьми, живущими в «спальных» районах.

Алексей Никитин провел для нас познавательную экскурсию по киевской окраине 1984 года. И, по мне, такие экскурсии гораздо занятнее обзорных поездок по историче-ским центрам европейских столиц. Храмы и музеи простоят еще не один век — съездить туда мы всегда успеем. Зато скромные улочки вчерашних пригородов со своим пока еще неповторимым и уникальным колоритом ценны именно сегодня.

 

 



Пользовательское соглашение  |   Политика конфиденциальности персональных данных

Условия покупки электронных версий журнала

info@znamlit.ru