Кто организовал вставание?

 

Об авторе | Александр Константинович Жолковский — филолог, прозаик, живет в Санта-Монике, Калифорния, регулярно бывает в Москве и Петербурге, кандидат филологических наук, профессор кафедры Славянских языков и литератур Университета Южной Калифорнии (Лос-Анджелес). Автор двух десятков книг по поэтике и русской литературе и нескольких сборников мемуарных виньеток. Среди последних книг: «Поэтика Пастернака», М., 2011; «Очные ставки с властителем», M., 2011; «Поэтика за чайным столом и другие разборы», М., 2014; «Напрасные совершенства и другие виньетки», М., 2015. Печатается в журналах «Вопросы литературы», «Звезда», «Новое литературное обозрение», «Новый мир». Вебсайт: http://www-bcf.usc.edu/~alik/alik.htm

 

 

 

1

 

Одним из ярких мемов, восходящих к истории легендарного поединка Ахматовой со Сталиным и Постановления ЦК от 14 августа 1946 г., стала реплика «Кто организовал вставание?».

 

— Это я зарабатываю постановление, — говорила Ахматова о фотографии, сделанной на одном из вечеров, проходивших в Москве весной 1946 года <…> По слухам, Сталин был разгневан пылким приемом, который оказывали Ахматовой слушатели. Согласно одной из версий, Сталин спросил после какого-то вечера: «Кто организовал вставание?» (Глен: 631).

 

Ахматова полагала, что <…> Сталин приревновал ее к овациям: в апреле 1946 года Ахматова читала свои стихи в Москве, и публика аплодировала стоя. Аплодисменты стоя причитались, по убеждению Сталина, ему одному — и вдруг толпа устроила овацию какой-то поэтессе (Чуковская: 17).

 

Зощенко рассказывал, будто постановление появилось в результате доклада Жданова самому хозяину. Упор делался на вечер в Политехническом, где весь зал встал, когда на эстраду вышла Ахматова. Хозяин будто бы спросил: «Кто организовал вставание?». По-моему, это «цитатно», как говаривал Пастернак, то есть фраза из лексикона человека, которому ее приписывают (Мандельштам 1999: 382–383).

 

Осторожность мемуаристки в атрибуции знаменитой фразы («будто бы», «по-моему», «“цитатно”», «приписывают») связана, по-видимому, с тем, что источник реплики, ее, так сказать, провенанс, не документирован. Возможно, ее действительно произнес Сталин, но не исключено, что перед нами одна из «пластинок» Ахматовой.

Эту проблему подробно обсуждает покойный Бенедикт Сарнов, заинтригованный ярлыком «цитатности»:

 

Именно так и рассказывает об этом Надежда Яковлевна <…> Сама она, правда, на том вечере не была. Пересказывает то, что слышала от <…> Зощенко [Следует приведенный выше пересказ слов Зощенко. — А.Ж.] <…>

Последнее замечание можно понимать по-разному. «Цитатно», то есть ловко подделано под цитату. А можно понимать это слово и прямо противоположным образом: сам характер фразы, мол, не оставляет сомнений в том, что это именно цитата.

Я склонен думать, что такая фраза Сталиным действительно была сказана. Уж больно велик исходящий от нее аромат подлинности, в котором выразился не столько даже характер сталинского стиля, сколько самый тип его мышления. Да и Надежда Яковлевна тоже — в другом варианте своих воспоминаний — как будто не сомневается в подлинности этой сталинской фразы. И даже дает понять, что Жданов эту реакцию вождя сознательно спровоцировал (Сарнов: 2009).

 

Там же он приводит соответствующее место из другой книги Н.Я. Мандель-штам:

 

Ее [Ахматову] оглушило ждановское постановление. Говорят, что оно появилось в результате конкуренции двух «наследников». В Москве на вечере стихов в Политехническом музее весь зал встал, приветствуя А[нну] А[хматову]. М[аленков] был сторонником издания стихов. А.А. Жданов, подкапываясь под него, сообщил хозяину об истории в Политехническом музее. «Кто организовал вставание?» — возмущенно спросил хозяин. Отлично зная механизм нашей славы, он представить себе не мог, что вставание было спонтанным. Жданов действовал безошибочно и выиграл. Это рассказал Ахматовой Зощенко, а кто ему — я не знаю… (Мандельштам 2007: 139–140)

 

Сарнов продолжает:

 

На самом деле на вечере в Политехническом Ахматова не была, и доложили Сталину о вечере в Колонном зале.

Как бы то ни было, эту свою знаменитую реплику он, наверное, действительно произнес.

 

Обращает на себя внимание некатегоричность утверждений:

 

Рассказывает… Слышала… Можно понимать по-разному… Склонен думать, что… действительно… Уж больно велик… аромат подлинности… Как будто не сомневается… Дает понять… Говорят… Рассказал Ахматовой Зощенко, а кто ему — я не знаю…

 

Добавим, что знаменитая фраза известна именно из литературных, то есть, по определению, родственных Ахматовой кругов, а не из каких-либо околокремлев-ских источников (например, новейших публикаций ранее засекреченных протоколов)¹. Бытует она исключительно в ахматовиане, причем преимущественно полулюбительской, а не, скажем, в таких солидных сводах информации, как Черных 2008, и напрочь отсутствует в биографиях Сталина.

Тем не менее Сарнов полагает, что фраза принадлежит Сталину, — позиция возможная, а для его трактовки ситуации предпочтительная. Я, исходя из жизнетворческой интерпретации Ахматовой (см. Жолковский: 2005 [1996]), склонен считать автором саму поэтессу.

Любопытно, что в зависимости от атрибуции смысл реплики поворачивается разными сторонами.

Если считать ее подлинной, сталинской, то в глаза бросается ее инквизитор-ская прагматика: тех, кто организовал несанкционированную акцию, надо выявить и наказать, для чего принять соответствующее Постановление и направить Жданова в Ленинград для принятия репрессивных мер. Программа четкая, целенаправленная, зловещая и совершенно свободная от властной игривости некоторых подлинных или апокрифических высказываний Сталина².

Этот смысл сохраняется и при атрибуции реплики самой поэтессе, подтверждая ее роль как жертвы преследований. Но на первый план выступают другие обертоны, неожиданно игривые, иронические, однако бьющие не по жертвам Сталина, а по нему самому. Он предстает до тупости ограниченным самодуром-бюрократом, не способным вообразить, что кого-то могут приветствовать спонтанно, а не по приказу, как приветствуют его и его подручных³. Такая трактовка доступна только просвещенному наблюдателю, как бы рассчитана именно на него, что повышает вероятность ахматовского авторства, хотя, разумеется, его не доказывает.

Попробую обосновать свою гипотезу некоторыми сведениями, до сих пор к обсуждению этой проблемы не привлекавшимися и вроде бы посторонними.

 

 

2

 

Как известно, Ахматова очень любила Шекспира, и подтексты из него не раз появляются в ее стихах. Краткий обзор его наследия намечен в стихотворении «Лондонцам» (1940):

 

Двадцать четвертую драму Шекспира
Пишет время бесстрастной рукой.
Сами участники чумного пира,

Лучше мы Гамлета, Цезаря, Лира
Будем читать над свинцовой рекой;

Лучше сегодня голубку Джульетту
С пеньем и факелом в гроб провожать,
Лучше заглядывать в окна к Макбету,
Вместе с наемным убийцей дрожать, —
Только не эту, не эту, не эту,
Эту уже мы не в силах читать!

 

И самое почетное, кульминационное место отведено «Макбету», который, оказывается, был самой ее любимой пьесой Шекспира⁴.

«Макбет» Ахматова знала «почти целиком наизусть»⁵ и в начале 30-х годов даже занялась его переводом⁶. Переведенный фрагмент был впервые опубликован Н.Г. Князевой и прокомментирован Р.Д. Тименчиком (Ахматова: 1989). В дальнейшем о теме «Ахматова и “Макбет”» писалось немало⁷, но пионерский комментарий Тименчика (Тименчик: 1989) сохраняет фундаментальное значение, поскольку в нем многочисленные цитаты из пьесы и переклички с ней поставлены в широкий контекст обращения к «Макбету» поэтических предшественников и современников поэтессы.

«Первый отголосок макбетовской темы» обнаруживается в стихотворении 1921 года «Пусть голоса органа снова грянут...» (Тименчик: 18):

 

В крови невинной маленькие руки,
Седая прядь над розовым виском.

 

Это отсылка к одному из наиболее часто цитируемых мест трагедии — неотмываемо кровавым рукам леди Макбет (V, 1). Тименчик приводит аналогичные строки из Ходасевича и Анны Радловой, а затем и из более позднего стихотворения самой Ахматовой — «Привольем пахнет дикий мед…»:

 

И шотландская королева
Напрасно с узких ладоней
Стирала красные брызги
В душном мраке царского дома…

 

Существенно, что

 

[с]реди множества причин, по которым Ахматова испытывала особое влечение к «Макбету», не на последнем месте стояли те отзвуки шекспировской трагедии, которые она находила в поэтическом слове <…> наиболее важных для нее старших современников: сравнение своего сокрытого лица, своей «тени» с «призраком на пиру», с шекпировским Банко в стихотворении Анненского «Другому» и любимый ее блоковский цикл «Пузыри земли» (Тименчик: 18).

 

Характерный пример опоры на пассаж, уже введенный в литературный канон в качестве «цитабельного», — строки из цикла «Шиповник цветет»:

 

Есть в этом мире пожалеть о чем,
И вот идет шекспировская драма,
И страшен призрак в зеркале чужом.

 

(«Меня и этот голос не обманет…», 1956; Тименчик: 18).

 

Ср. у Анненского:

 

И, вещих снов иероглифы раскрыв,
Узорную пишу я четко фразу.
Фигурно там отобразился страх,
И как тоска бумагу сердца мяла,
Но по строкам, как призрак на пирах,
Тень движется так деланно и вяло.

 

(«Другому»)

 

В «Макбете» призраки являются по вызову ведьм и пророчествуют Макбету в сцене в пещере, и к ней, как известно, отсылают строки главы 1-й «Поэмы без героя»:

 

И плащи, и жезлы, и венцы

Вам придется сегодня оставить.

 

Ср. комментарий Коваленко (в Ахматова 1998: 523):

 

В главе развернута картина прихода мертвых гостей, напоминающая сцену явления призраков в Макбете» (акт IV, сц. 1):

 

Сгинь! Твой венец мне жжет глаза. И ты,

Второй, в венце таком же, как и первый.
И третий так же... Мерзостные ведьмы!
Зачем вы мне явили их? Четвертый! <…>
Но вот восьмой. Он с зеркалом, в котором
Я вижу длинный ряд других. Иные
Cо скипетром тройным, с двойной державой.
О вид ужасный! Призраки не лгут…

 

(Пер. Ю. Корнеева; Шекспир 1960: 68).

 

К этому месту отсылает, по-видимому, и ахматовская строчка о призраке в зеркале. У Анненского же скорее подразумевается сцена на пиру в тронном зале (III, 4), где Макбету — и только ему одному — видится призрак Банко, о смерти которого подосланные им убийцы доложили ему в предыдущей сцене. Это невероятное явление только что убитого соперника тоже находит себе место в подтексте 1-й главы «Поэмы» — в ее финальном фрагменте:

 

Значит, хрупки могильные плиты,
Значит, мягче воска гранит…

 

(«Поэма без героя»; Ахматова 1998: 102),

 

который Тименчик и другие комментаторы, вслед за самой поэтессой, возводят к строкам из «Макбета»:

 

24 июля 1962 г. Ахматова делает отсылку к этим строкам <…>: «Макбетовские <стихи> (Явление тени Банко на пиру)». Ср. «Макбет» (акт III, сц. 4): «Если своды склепов Покойников нам шлют назад…» (пер. Б. Пастернака) (Коваленко: 588). Ср. Тименчик: 20, Ахматова 1996: 112.

 

Напряженное внимание Ахматовой к «Макбету» естественно связывается с «мучительным опытом поколения» (Тименчик: 18), эпохой большого террора (Коваленко: 588), убийством Кирова (Рецептер 2005, http://www.litmir.me/br/?b=136502&p=115; Тименчик: 18), чему соответствует ее автопроекция на Банко и, значит, подразумеваемая проекция Сталина на Макбета.

В этом свете своим странным отсутствием в наборе цитат из «Макбета», излюбленных Ахматовой и другими авторами, блистает, может быть, сильнейшее место сцены на пиру.

Пробел заполняет в своих записях Юрий Олеша^8 :

 

Когда читаешь драматургическое произведение, то с особенным интересом ждешь, как будет реагировать действующее лицо на то или иное событие, призванное его ошеломить. Не восклицаниями же должен ограничиться, изображая такую реакцию, талантливый драматург.

— Да? Да неужели? Да что вы говорите?

Я однажды прямо-таки подкрадывался к такому месту… Тень Банко появляется перед Макбетом. В первый раз Макбет только испуган, молчит. Он опять к трону — опять тень! Молчит. Тень и в третий раз…

«Ну, — подумал я, — как же будет реагировать Макбет?»

Трудно представить себе более точную реакцию.

— Кто это сделал, лорды? — спрашивает Макбет.

Зная, как шатко его положение, он имеет основание подозревать лордов в чем угодно. Возможно, они и устроили так, что появилось привидение, — кто-нибудь из них переоделся или переодели актера.

— Кто это сделал, лорды?

А лорды даже не понимают, о чем он спрашивает» (Олеша: 369).

 

Олеша пересказывает не совсем точно; вот эта сцена в переводе Пастернака:

Леди Макбет

Мой друг, вы невнимательны к гостям <…>

Макбет

Забылся, дорогая. Ты права.

Простите, гости. Ешьте на здоровье.

Ленокс

Угодно ль будет сесть вам, государь?

(Появляется дух Банко и

садится на место, предназначенное

Макбету.)

<…>

Росс

За стол садитесь с нами, государь.

Макбет

Места все заняты.

Ленокс

Одно свободно.

Макбет

Где?

Ленокс

Вот оно. Что с вами, государь?

Макбет

Кто это сделал?

Лорды

Что, наш повелитель?

Макбет

Меня не можешь в смерти ты винить.

Зачем киваешь головой кровавой?

Росс

Его величеству не по себе.

Вставайте, господа.

Леди Макбет

Нет, не тревожьтесь.

С ним это смолоду <…>

Садитесь, кушайте.

(Макбету.)

И ты — мужчина? <…> Какой позор!

Лица нет на тебе. Ты испугался

Пустого кресла, правду говоря.

Макбет

Взгляни туда! Ты видишь? <…>

Чем мне кивать, скажи мне лучше, дух,

Чего ты хочешь? Если своды склепов

Покойников нам шлют назад, пускай

Нам гробом будут коршунов утробы.

(Дух исчезает.)

Леди Макбет

Нет, видно, ты совсем сошел с ума!

Макбет

Клянусь, его я видел!

Леди Макбет

Постыдился б!

 

 

(Шекспир 1950)

 

 

 

 

Сходства восхитившей Олешу реплики Макбета «Кто это сделал, лорды?» с занимающей нас фразой «Кто организовал вставание?» очевидны и не нуждаются в перечислении. Разница же сводится, пожалуй, лишь к тому, что Макбету призрак Банко мерещится, а публичный триумф Ахматовой реален, хотя и не так страшен для властителя, как явление убитого соперника непосредственно на троне.

 

 

3

 

Из интимного знакомства Ахматовой с «Макбетом» и в частности с данной сценой следует как минимум, что у нее были все данные, чтобы позаимствовать у Шекс-пира, адаптировать к случаю и приписать Сталину столь выигрышную для нее реплику. Вероятность ее авторства повышается тем, что о перекличке «сталинской» реплики с макбетовской — перекличке, которой Ахматова, как знаток текста, не могла не заметить, — она ни разу не обмолвилась ни в 40-е годы, ни позже, ни устно, ни письменно. Если бы эти слова произнес действительно Сталин, то указать на их макбетовскую природу было бы эффектно во всех отношениях. Напротив, если реплику сочинила она сама, то, сославшись на «Макбета», она рисковала бы выдать свое авторство.

Вспомним, как она однажды практически выдала себя, приписав неким итальянцам неумеренную похвалу в свой адрес как бы от имени Данте:

 

[К]огда большая группа поэтов поехала в Италию по приглашению тамошнего Союза писателей, а ее не пустили, она говорила, лукаво улыбаясь: «Итальянцы пишут в своих газетах, что больше хотели бы видеть сестру Алигьери, а не его однофамилицу». И повторяла для убедительности, по-итальянски: «La suora di colui» («сестра того»). Под однофамилицей подразумевалась поехавшая в Рим Маргарита Алигер, но в каких газетах писали это итальянцы, выяснять было бесполезно. A «La suora di colui» — это луна в XXIII песне «Чистилища», сестра того, то есть солнца. И так же я воспринял ее слова, когда в Комарове съездил на велосипеде по ее поручению и, вернувшись, услышал: «Недаром кое-кто называет вас Гермесом». Никаких других «кое-кого», кроме нее, вокруг не было видно (Найман: 88–89).

 

Разумеется, и это не доказательства, но все-таки еще пара убедительных аргументов в пользу предлагаемой атрибуции, каковая, на мой взгляд, скорее обогащает, нежели обедняет ахматовский образ. Получается, что противники жизнетворческого подхода к феномену Ахматовой, настаивающие на «подлинности» всех связанных с ней мифов, отказывают ей в важном аспекте ее креативности.

И последнее. Запись Олеши относится к середине или концу 50-х годов, и не исключено, что его интерес к «Макбету» был вызван репетициями и постановкой этой драмы в переводе Пастернака на сцене Малого театра (1955; режиссеры К.А. Зубов и Е.П. Велихов; см. Штейн 1981)⁹. Однако цитирует Олеша не пастернаковский перевод (Шекспир 1950), фрагмент из которого я привел выше и в котором слова «лорды» в ключевой фразе нет (Макбет просто спрашивает: «Кто это сделал?»). В оригинале фраза звучит так: «Which of you have done it?», то есть, буквально, «Кто из вас сделал это?». Зато искомые «лорды» есть в переводе Кронеберга (1844): «Макбетъ. Кто это сдлалъ, лорды?». Этот перевод переиздавался неоднократно, и Олеша мог помнить с детства или даже иметь и в зрелые годы одно из этих изданий, например, одесское (!) Шекспир: 1862, или суворинское Шекспир: 1891.

Так или иначе, внимание на оригинальную шекспировскую находку Олеша обратил лишь к концу жизни, в 50-е годы. Не потому ли, что тем временем до него рикошетом дошла занимающая нас реплика?!

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 1 Правда, в одном из пересказов есть и напрашивающаяся отсылка «наверх», достаточно, впрочем, неопределенная:

«Как рассказывал Анне Ахматовой один осведомленный литчиновник, когда Сталину доложили о триумфе поэта в Колонном зале, он спросил: “Кто организовал вставание?”» (Лосиевский: 136).

 2 Ср.

— Других писателей у меня для вас нет, работайте с этими (А.А. Фадееву или Д.И. Поликарпову).

— Что будем делать [с маршалом Рокоссовским, на которого доносят, что он завел любовницу — знаменитую актрису Валентину Серову]? Завидовать будем.

— Эту книжку [«С тобой и без тебя» Конст. Симонова] достаточно было бы издать тиражом в два экземпляра — один для нее [той же Валентины Серовой], один для него (А.А. Жданову).

 3 Впрочем, предлагалось и осмысление вставания как реально организованного:

«Любопытен известный эпизод со “вставанием” и с апокрифическим вопросом Сталина: “Кто организовал вставание?”. Иосиф Виссарионович со своей дьявольской проницательностью, вероятно, и здесь оказался прав: вставание, скорее всего, было организовано. Технику “организации” легко можно себе представить: “коллективная Лидия Корнеевна” кому надо позвонила, кто-то прошелся по рядам, кто-то молча подал пример, одним из первых поднявшись со стула, — а разработано все это было, вероятно, самой Анной Андреевной, исподволь внушившей мысль о желательности вставания конфидентам и конфиденткам. Мастерский ход, который игрок гроссмейстерского класса Сталин сразу же разгадал. И ответил памятным, слишком памятным контр-ударом» (Топоров: 1998).

 4 «[О]казалось, что “Гамлета” Ахматова знает блестяще, хотя ее любимая трагедия — “Макбет”». (Рецептер 2005; (http://www.litmir.me/br/?b=136502&p=77).

 5 Чуковская: 57.

 6 См. Ахматова 2004: 261–265, 639.

 7 См., например, Гозенпуд: 1990, Рецептер: 1995, Коваленко: 1998, Муравьев: 2000; см. также Ахматова: 1996: 112, 155, 230, 232, 298, 667.

 8 Олеше, кстати, принадлежит и рассказ (цитируемый в Тименчик: 18) о его встрече с Ахматовой в начале 1934 года, и ее рассказе про работу над переводом «Макбета» (Олеша: 125–126).

9           Начиная с 1954 г. Олеша и сам бывал на репетициях в Малом театре (Олеша: 225–227).

 

 

ЛИТЕРАТУРА

Ахматова А. 1989. Отрывок из перевода «Макбета» / Публ. и подг. Н.Г. Князевой. Преди-словие Р. Тименчика // Литературное обозрение 1989, № 5. С. 18–21.

Ахматова А. 1996. Записные книжки. 1958—1966 / Сост. и подг. К. Суворовой. М. — Torino: Einaudi, 1996.

Ахматова А. 1998. Собр. соч. В 6 тт. Т. 3. Поэмы. Pro domo sua. Театр / Сост. С.А. Коваленко. М.: Эллис Лак.

Ахматова А. 2004. Собр. соч. В 6 тт. Т. 7. / Сост. Н.В. Королевой. М.: Эллис Лак.

Глен Н. 1991. Вокруг старых записей. // Воспоминания об Анне Ахматовой // Сост. В.Я. Виленкин и В.А. Черных. М.: Сов. пис. С. 627–639. (http://www.akhmatova.org/articles/articles.php?id=160)

Гозенпуд А. 1990. Неувядшие листья // Об Анне Ахматовой. Стихи, эссе, воспоминания, письма / Сост.: М. Кралин. Л.: Лениздат. С. 311–327.

Жолковский А. 2005 [1996]. Анна Ахматова — пятьдесят лет спустя // А.К. Жолков-ский. Избранные статьи о русской поэзии. М.: РГГУ. С. 139–174.

Коваленко С. 1998. Комментарии // Ахматова 1998. С. 465–763.

Лосиевский И. 1996. Анна Всея Руси. Жизнеописание Анны Ахматовой. Харьков: Око (http://www.akhmatova.org/bio/losievskij/losievskij06.htm).

Мандельштам Н. 2007. Об Ахматовой // Записки Мандельштамовского общества. Т 13. М.: Новое изд-во.

Мандельштам Н. 1999. Вторая книга. М.: Согласие.

Муравьев В. Воспоминания об Анне Ахматовой. Расшифровка видеозаписи. Беседа с О.Е. Рубинчик 23 марта 2000 года (http://www.akhmatova.org/articles/muraviev2.htm)

Найман А. 1989. Рассказы о Анне Ахматовой. М.: Худ. лит. (http://www.akhmatova.org/bio/naiman02.htm)

Олеша Ю. 1999. Книга прощания. М.: Вагриус. (http://www.e-reading.club/bookreader.php/1031608/Olesha_—_Kniga_proschaniya.html)

Рецептер В. 2005. Жизнь и приключения артистов БДТ. М.: Вагриус. (http://www.litmir.me/br/?b=136502)

Сарнов Б. 2009. Сталин и писатели. Книга вторая. М.: ЭКСМО (http://www.litmir.info/br/?b=137031&p=153)

Тименчик Р. 1989. Предисловие // Ахматова 1989. С. 18–20.

Топоров В. 1998. «Жена, ты девушкой слыла...»: Институт литературного вдовства // Постскриптум: Литературный журнал / Под ред. В. Аллоя и др. Вып. 2 (10). СПб.: Феникс. (http://www.vavilon.ru/metatext/ps10/toporov.html)

Черных В. 2008. Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой. М.: Индрик.

Чуковская Л. 1997. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Т. 2. М.: Согласие.

Шекспир В. 1862 [1844]. Макбетъ. ТрагедЁя въ пяти дйствЁяхъ / Пер. А. Кронеберга. М.: Издание одесского книгопродавца А.С. Великанова (http://az.lib.ru/s/shekspir_w/text_1080oldorfo.shtml)

Шекспир В. 1891 [1844]. Макбетъ / Пер. А. Кронеберга. Съ портретомъ Шекспира, со статьей объ источникахъ трагедЁи, мннЁями о «Макбет» разныхъ европейскихъ критиковъ и съ иллюстрацЁями. СПб.: ИзданЁе А.С. Суворина (Дешевая библиотека. В 114 томах. Т. 53. (http://az.lib.ru/s/shekspir_w/text_1080oldorfo.shtml

Шекспир В. 1950. Макбет / Пер. Б. Пастернака. (http://lib.guru.ua/SHAKESPEARE/makbet.txt)

Шекспир У. 1960. Макбет / Пер. Ю. Корнеева // Шекспир У. Полн. собр. соч. В 8 тт. / Ред. А. Смирнов, В. Аникст. М.: Искусство. Т. 7. С. 3–100. (http://lib.ru/SHAKESPEARE/makbet1.txt_with-big-pictures.html).

Штейн А. 1981. Малый театр играет Шекспира (статья вторая) // Шекспировские чтения, 1978 / Ред. А. Аникст. М.: Наука.