Лауреат 2004 года за статью «Деньги, биг-маки,
социальная справедливость» (№ 12)
Тут Пестель улыбнулся.
— Я душой матерьялист,
но протестует разум…
Давид Самойлов
С чего начинается Родина? С картинки. А иначе и быть
не может: побывать на каждом из семнадцати миллионов квадратных километров
физически невозможно; осмотреть каждый из тысячи с чем-то городов тоже. Но
спроси у любого — и уж он-то Родину свою знает и понимает ого-го как! И душу ее, и сердце, и все прочие органы.
Значит, все-таки образ. Который, надо честно
признать, кем-то заранее был создан, нарисован или сочинен. Хоть та же картинка
в букваре: небо, хлеба, дорога. Россия! Так что умнейший В.В. Розанов по-своему
прав, когда горестно пеняет Н.В. Гоголю («хохол проклятый!»), что тот со своим
гением как с писаной торбой влез в калашный ряд и
изобразил совершенно недопустимый образ России. С чего все и поехало наперекосяк: в школах детки читают и смеются! И вся страна
смеется. А нельзя!
Но ведь гений? Гений. И ничего против него не
попишешь. Горько и несправедливо. Розанов любит душой и ненавидит протестующим
разумом. Ужо тебе, востроносый, сатанинское отродье! Но ведь как пишет…
Так или иначе, рассуждая про Отечество, мы оперируем
метафорами. Причем даже не своими, а сызмала
усвоенными из культурной среды. Абстракциями, ментальными конструктами,
образами, понятиями, брендами, мифами. Чем-то виртуальным.
— Мечта, не осязаемый чувствами звук, фу-фу — сказал
бы велеречивый Чичиков. И даже дунул на ладошку для пущей убедительности.
Мертвые души — тоже мне предмет. Кому он нужен?
— Да вот вы же покупаете, стало быть, нужен, —
резонно возражает Собакевич, упираясь в русскую землю могучими задними
конечностями. Два гоголевских прохиндея углубляются в
как бы философический диспут. Конфликт гносеологий! Платон и Аристотель.
Чичиков — трепетный романтик, для которого высокая
идея (развести на бабки бюджет любезного Отечества) превыше всего. Собакевич,
напротив, лютый прагматик. У него задача попроще —
развести на бабки данного конкретного Чичикова. Втюхать
мужика по имени Елизаветъ Воробей.
Оба — безусловные патриоты и истинно русские люди.
Соль земли. Ох, прав был Василий Васильевич Розанов — ну нельзя же так! Это же
не Гоголь, а сплошная пятая колонна.
Советскую Россию легкокрылые Чичиковы поколениями
приучали — что весьма диалектично! — как раз к материализму. «Что такое
свобода, мораль, религия, вообще Идея?» — вопрошали они. Ерунда, выдумки
буржуазных фили-стеров для обеспечения своих классовых интересов… Фу-фу, неосязаемый чувствами звук. А кто не согласен,
пожалуйте к стенке, мы вас немножко расстреляем в чисто материальном смысле.
Как доказательство идейной правоты…
Судьба кулачины и сквалыжника Собакевича (в свете материалистического Октября
он смотрится скорее как философский идеалист, монархист и консерватор) в этой
схватке духовных ценностей вызывает даже некоторое сочувствие. По сути, его
приземленная гносеология ближе к делу и честней: через три поколения после 1917
года разрисованные иероглифами равенства, справедливости и общенародной
собственности чичиковские деревни рухнули полностью и
окончательно. Обнажив дикость и разруху, которые в частном хозяйстве «кулака»
(сейчас бы сказали — эффективного менеджера?) Собакевича вряд ли были возможны.
Хотя и здесь, понятно, на самом деле конфликт образов
и восприятий: обратитесь в артель «Империя зла» под руководством Проханова
А.А., и там вам недорого продадут действующую модель великой космической
державы из пластилина, фольги и газеты «Правда». Многим нравится: очень похоже.
Которые поумней, предупреждали с самого начала,
указывая на формально-логические пороки пролетарского материализма. Идея (то
есть «проект» или хотя бы «цель») лежит в основе любой человеческой
деятельности. «Буржуазный идеализм» в этом смысле хотя бы честен и
демонстрирует уважение к объективному (хотите — Божьему, хотите —
материальному) миру: наши знания приблизительны и субъективны. Посему перед
тем, как на горе всем буржуям раздувать мировой пожар, не лучше ли семь раз
отмерить, аккуратно сопоставляя каждый шаг с эмпирическими, а не идеологическими
эффектами?
Куда там. Кто-то марксистам нашептал, что они держат
за хвост единственно верную Идею об устройстве мира. А они и рады. Еще бы —
отныне им, таким умным, принадлежит эксклюзивное право воплощать свои
эпилептические мечты в практику! Беспощадно преодолевая сопротивление
социальной материи в лице Собакевича и ему подобных.
Глупые философы три тысячи лет лишь различным образом
объясняли мир, дожидаясь, когда наконец придет
умный К. Маркс и скажет, что все дело, оказывается, в том, чтобы этот мир изменить.
Хотя, если взглянуть пошире,
что это такое, как не еще одно очередное объяснение в бесконечном ряду
прочих?
А мужики-то и не знали! Куда менять, какими средствами и какой ценой — пусть
теперь спрашивают у Него. Ибо только Он познал свет истины. Материализм,
однако!
Отметим лишь две гносеологические слабости:
во-первых, советские марксисты сказку идеализма всего лишь подменили сказкой
материализма. Сообщив с довольным видом, что отныне тема закрыта. Во-вторых,
сама сказка уж больно фальшивая. Прямо скажем, выморочная
— если оценивать по материальным достижениям, а не по идеологическим взвизгам.
Раскрыв,
как Библию, пузатый «Капитал»..
.
Сергей
Есенин
Чтобы изменить мир (в лучшую сторону, естественно),
необходимо сплотить и возглавить широкие народные массы. Чтобы их сплотить и
возглавить, необходима объединяющая Идея. Чтобы ее мобилизующий эффект не
иссякал, Идею следует беречь и защищать как зеницу ока от критиканов,
клеветников и разного рода наймитов, имеющих целью заронить сомнения и подорвать
основы. Если некто предательски указывает на расхождение теории с практикой или
задает провокационные вопросы — руби гада!
Стоп, стоп, товарищи! Приехали: сущности вывернуты
наизнанку. Люди, декларирующие якобы материалистический подход к истории, на
самом деле действуют как упертые идеалисты. Причем откровенно сектантского
толка. «Нечто вроде ордена меченосцев» — если пользоваться формулировкой И.В.
Сталина. Какая, простите, наука, какие объективные законы, если право решать,
что соответствует Учению, а что нет, принадлежит узкой группе
фанатиков-демиургов? Это же чистой воды идеализм, да к тому же
субъективистский: вера превыше эмпирического факта.
Прямее всего об истинной роли марксизма в СССР
высказался опять же тов. Сталин. Не публично, конечно (публично марксизм
трактовался как наука, всесильная, потому что верная), а среди своих: «Марксизм — это религия класса… Мы — ленинцы. То,
что мы пишем для себя, — это обязательно для народа. Это для него есть символ
веры!».
Данное откровение было записано 23 декабря 1946 года
глубоко преданным вождю историком Владимиром Мочаловым, одним из составителей
официальной биографии И.В. Сталина. Запись Мочалова опубликована в 17-м
дополнительном томе собрания сочинений Сталина 2004 года издания.
Кто этим легкокрылым Чичиковым сказал, что
производительность обобществленного труда будет непременно выше
капиталистического? Они что, бывали в светлом будущем? Нет, не бывали. Или,
может, хотя бы поставили небольшой эксперимент, отдав ткацкие фабрики тов.
Энгельса в управление люмпен-пролетариату? Нет, тов. Энгельс от подобных опытов
благоразумно воздерживался. Тогда откуда столь фанатичная вера, что именно так
оно и будет? Наука, говорите? Истмат? Ну-ну.
В действительности социалистическая
производительность резко упала, что пришлось маскировать тотальной
фальсификацией советской экономической статистики. Но не о том речь. Речь об
эпистемологии, об упертом Собакевиче и немножко о том, почему объективные
эмпирические данные о снижении производительности в СССР преследовались как клевета
и вредительство. Налицо тот же простой выбор между холодноватой научной
добросовестностью и горячей верой в возможность вечного двигателя. До революции
этот выбор осуществлялся главным образом в теории (кто кого перекричит); после
революции он быстро и предсказуемо перешел в лубянскую
практику.
В обоих случаях демиурги и вожди, не задумываясь,
голосуют за веру. И таким образом помимо воли приоткрывают свои истинные
приоритеты: чтобы возбудить люмпен-пролетариат, ему надо наобещать с три
короба. Желательно, в наукообразной форме — ХХ век на дворе. А когда «научно
обоснованные» псалмы обернутся провальной пустышкой — заткнуть критиканам рот пролетар-ским кулаком. Или свинцом, что даже
лучше.
То есть на самом деле все они прекрасно понимали. И
про науку, и про веру, и про обман трудящихся. Но тогда ради чего все это
затевалось? Да ради власти и реализации мании величия, сопряженной с манией
преследования. Других объяснений просто нет.
«Чтобы люди сдвинули для вас горы, надо дать им
иллюзию, что горы движутся», — объяснил еще один вождь и демиург народных масс,
Бенито Муссолини. Он, кстати, тоже вырос из
социалистической Идеи: его почтенный родитель был близким соратником Карла
Маркса. Да и у самого Дуче политическая программа была сугубо левосоциалистической, начиная от национализации крупной
собственности и кончая восьмичасовым рабочим днем и уничтожением сословий.
Обильно рассуждая про материализм и науку, идеологи
марксизма на деле созидают для народа виртуальную реальность, основанную на
вере. С целью опереться на эту реальность в борьбе за власть. Получив власть,
они с помощью веры же ее удерживают. Поскольку базовая Идея вульгарна (она
вынуждена быть такой, чтобы соответствовать запросам люмпен-пролетариата),
построенное на ее основе царство справедливости и добра противоречит не только
собственным декларациям, но и материальной действительности. Проблема
усугубляется тем, что реальным приоритетом демиургов и вождей было не столько
царство справедливости и добра, сколько эксклюзивные руководящие позиции в
данном царстве.
Чем дальше в лес, тем тяжелее рубка с
действительными, а не выдуманными законами материального быта. В которой победители в конце концов и изнемогают — вместе с
обескровленным ими народом. Будь он итальянский, немецкий или русский.
Вечный двигатель, каналья,
не крутится, как ни смазывай его кровью. Ре-прессировать объективную материю —
это вам не лобио кушать. Приходится все время то ломиком, то рычажком… Приспосабливаться, разменивать идеалы, предавать
соратников, врать, стрелять, воевать и щедро замазывать бесплатными
демографическими ресурсами прорехи в своих великих проектах. Неуклонно сохраняя
верность одному, главному приоритету: быть наверху*.
* Полный вариант статьи будет
опубликован в одном из ближайших номеров.
