* * *
В парке всё ещё очень красиво:
Лист осенний и всё такое.
Всё ещё можно встретить счастливых
По-над рекою.
Всё ещё можно сигналить зрячим,
Вздрагивать от собачьего лая.
Жизнью за это с лихвою заплачено,
Впрочем, на сдачу
Как раз и гуляем...
* * *
Видишь: папиным стараньем
Обихоженный балкон.
До свиданья! До скитанья
В этом свете или том.
Видишь: мамина стиралка,
Стопка чистого белья.
Только этого и жалко
В жизни, честно говоря.
* * *
На панель пятиэтажек,
К жестяному гаражу
Вымолить свою пропажу
Прихожу.
Выцыганить цацки-пецки,
Мелочёвку дней былых,
Что в бараках люберецких
Точно жмых,
Точно плевел запылились,
Завалились на чердак.
Как же так, скажи на милость,
Как же так?
* * *
Это, наверное, плохо. А может быть, хорошо.
Ты понимаешь теперь, по прошествии времени:
То, что казалось душой, оказалось душой,
То, что казалось телами, — бледными тенями.
И понимать начинаешь — не сразу, не вдруг —
По зерну разбирая, что хорошо, что плохо:
Тот, кто казался другом, оказался друг,
Тот, кто казался кумиром, — навозной лепёхой.
* * *
Там Млечный путь, как кандалы, гремит.
А ключик к ним припрятал тот, кто свыше.
Ты так молчать, как площадной гранит,
Ты так молчать, чтоб кто-нибудь услышал,
Не сможешь. Басом пой и часом вой
Хоть на луну, хоть просто на прохожих.
Воскреснет, словно Лазарь, часовой,
У них, как и у нас, одно и то же.
* * *
...А то, что было мукой, стало мукой,
Перемололось и отбелилось,
Бароккой стало и, может быть, рококой,
В которых вечно спорят сухость и сырость.
И стало тестом, хлебом взошло в печи —
Молох огнедышащий, корочкой не побрезгуй.
Ну что ж, что горчит, что кровоточит,
Отведай, что бог нам послал над бездной.
