Леонид Фишман

Л.А. Гурский. Союз писателей Атлантиды: Литературные фельетоны

Родину любить

Передо мной лежит книжка фельетонов Льва Гурского. Если верить только названию — книжка вполне безобидная, касающаяся преимущественно взаимоотношений саратовских литераторов. Однако это впечатление рассеивается уже после прочтения аннотации: “Лев Гурский, известный автор политических триллеров, вернулся в родной Саратов и обнаружил, что местной культурой заведует милицейский генерал, местные писатели разучились читать, местные философы лечат геморрой внушением, местные краеведы гордятся страусами, а местное болото объявлено лучшим в мире. Здесь Пушкина путают с Лениным, здесь Госбезопасность приравнивают к Отечеству, здесь человека, доносившего на Высоцкого, производят в почетные граждане, а человека, угробившего Твардовского, чествуют как великого земляка… Вы думаете, Лев Гурский преувеличивает и нагнетает страсти? Ах, если бы! В его литературных фельетонах, которые вошли в этот сборник, вообще ничего не придумано, а все, к сожалению, правда”.

Как и у всякого возвращенца, получилась у Льва Гурского книжка на самом деле о политике, а литературно-культурные коллизии в ней, похоже, только повод, чтобы высказаться на политические темы и в очередной раз вытащить фигу из кармана. Вот взять хотя бы вопрос — кого из великих земляков сегодня стоит чествовать, а кого нет?

И в самом деле, начнешь у нас копать историю литературы хоть бы и на местном уровне, как сразу обнаруживается, что в нынешней межеумочной ситуации непонятно, как относиться к писателям чуть ли не любого периода.

А все политика виновата. Что, например, делать с двумя знаменитостями саратовского происхождения — Фединым и Чернышевским? Оба они в той или иной степени принадлежат советскому прошлому или хоть той идейной традиции, из которой советский строй себя выводил. Чернышевский даже входил в пантеон мучеников этой традиции. Отказаться от этого пантеона, даже если его сейчас заменили новым (со Столыпиным и Николаем Вторым), нынешняя власть и обслуживающие ее идеологи не могут. Ибо что у них после этого останется? Но и упирать слишком сильно на эту традицию нельзя — уж больно она по содержанию отличается от того, что нынче есть. Поди-ка теперь догадайся, что правильнее: чествовать или не чествовать? И кого чествовать за литературные заслуги, а кого за другие?

Это касается классиков. Когда заходит речь о современниках, страсти накаляются еще больше. Писатель В. Масян, получивший премию “Имперская культура”, к примеру, уличается Гурским не только в отсутствии литературного таланта, но и в чрезмерной озабоченности Сталиным и антисемитизме. Неужто сумма этих достоинств и есть то, что называется “имперской культурой”? Да многие из лауреатов имперской премии — такие же.

И вот такие литераторы почему-то регулярно оказываются поблизости от властной кормушки. Как советники губернатора Ипатова по культуре упомянутый уже писатель В. Масян и поэт Н. Палькин. По литературным достоинствам стихов Палькина Гурский проходится нещадно. Но немало достается поэту и за его конъюнктурность и лизоблюдство. Палькин с его псевдонародными мотивами всегда служил любой власти, пристроился и при нынешней. (Какова же власть, которая привлекает к себе таких личностей?)

Другой писатель, А. Амусин, засветился в числе учредителей и лауреатов премии “Золотое перо России”. Понятно, что как писатель он, с точки зрения Гурского, весьма сомнителен, и примерам огрехов его стиля отдается немало места. Но не меньше места посвящено и тому, как тщеславный Амусин и его соратники награждают себя и “нужных людей” громкими званиями и золотыми перьями на средства разнообразных спонсоров, вплоть до “Русского общества изучения Атлантиды”. Казалось бы, ну и пусть себе тешатся. Но нет, Лев Гурский смотрит глубже: сегодня тешатся, а завтра подсоберут призов и грамот, да и придут к какому-нибудь чиновнику просить средств налогоплательщиков под свои проекты. А чиновник не разберется, поскольку в литературе несведущ, и даст. Деньги, может, по масштабам государства и небольшие, но за налогоплательщиков обидно.

Еще один писатель, номенклатурно-литературная знаменитость еще с советских времен, удостоился отдельной статьи “Позорище”. Это М. Алексеев, которого решили сделать саратовским писателем № 1, чуть ли не классиком, воздавать приличествующие почести и учредить литературную премию его имени. Однако и тут является Лев Гурский. Вуаля — и распахивается дверца шкафа, в коем хранятся многочисленные скелеты из прошлого именитого писателя. Алексееву припоминается все: и травля Твардовского “вурдалачьими статьями”, и приписывание себе чужих заслуг (например, первой публикации “Мастера и Маргариты” Булгакова), и намеренное перевирание реальных событий в свою пользу, и даже отзыв одного из вроде бы соратников из патриотического лагеря: “...одиозный Всеволод Кочетов отзывался об Алексееве так: “Он хороший парень, но если бы он оказался на оккупированной территории, немцы сделали бы его бургомистром”... Это далеко не все, вот лишь один фрагмент: “Выходя на люди, Алексеев стоит только на лжи”, — писал о нем Александр Солженицын. Владимир Войнович называл его человеком, который “имеет о чести весьма своеобразное представление”, Анатолий Гладилин — “просоветским зубром”, Дмитрий Быков — “официозным прозаиком”, Григорий Свирский — “серым, бездарным... оплотом режима”. В своих интервью Алексеев ратовал за переименование Волгограда обратно в Сталинград и с похвалой отзывался о сталинском приказе № 227, когда вождь позаимствовал у Гитлера идею заградотрядов”.

И если бы это был единственный случай, когда власти саратовской области чествуют человека с, мягко говоря, сомнительной репутацией! Г. Мушта в свое время написала в соавторстве статью, выдержанную в стиле политического доноса на В. Высоцкого. Так что же, не обошли вниманием не только гонителя Твардовского, но и гонительницу Высоцкого, присвоив ей звание почетного гражданина как раз в годовщину смерти певца и поэта. После этого, иронически замечает Гурский, остается только присвоить звание почетного гражданина и Дантесу — уж таковы особенности саратовского климата.

Впрочем, нет. Дантесу почетного гражданина в Саратове вряд ли присвоят. Потому что Пушкина там любят и даже устраивают в честь него поэтические конкурсы. Иные авторы в силу своей любви к поэту готовы простить ему и сомнительное национальное происхождение, и негероическую гибель, а в стихах других поэтов Пушкин приобретает поистине ленинские черты.

В конкурсе на лучшие стихи о Саратове “Мои стихи — тебе, мой город” приняли участие, по словам возвращенца, сплошь бездари и “патриотические графоманы”, кои как раньше, так и сейчас пишут всякую конъюнктурщину. Даже образ Саратова как “столицы сирени” не заставил критика пролить умиленную слезу, а вызвал лишь меланхолическое брюзжание: “Цветы — это, конечно, хорошо, но... Превратится ли наш город когда-нибудь заодно и в столицу Здравого Смысла, Хорошего Вкуса, Честных Чиновников, Прочных Дорог?” И так постоянно: только настроится читатель на рассуждение о высоком искусстве, Гурский его — раз! И лбом об прочную дорогу.

Ради справедливости мы должны отметить, что не все стихи местных поэтов Гурскому одинаково не нравятся. Лишь бы в них не шла речь о родном городе. А вот если о далеких землях, то пожалуйста. Например, следующий стишок зампреда исполкома МСПС Владимира Бояринова, по ироническому признанию критика, входит в число его любимых: “В Абиссинии люди разные: / Морды синие, ж.пы красные. / А Россия — не Абиссиния: / Морды красные, ж .пы синие”.

Хороший Вкус тоже иногда обнаруживается у Чиновников, по крайней мере — чиновников от науки. В памятке студентам СГУ в качестве гимна университета выбрали старый добрый “Гаудеамус Игитур”. Против древней песни Гурский ничего не имеет, разве что сетует на использование архаичного варианта перевода. Но и тут он не может удержаться от шпильки: “Возможно, версия Соболевского приведена прежде всего для того, чтобы первокурсники оценили формулировку XIII века во всей ее первозданности: “Да здравствует и государство, / И тот, кто нами правит! / Да здравствует наш город, / Милость меценатов, / Которые нам здесь помогают!”

Не правда ли, в старинном тексте что-то слышится родное? Похоже, нынешняя университетская реальность не слишком далеко ушла от средневековой. Или удивительно быстро туда возвращается...”

В Саратове в средневековье, похоже, возвращается не только университетская реальность. Но в этом возвращении университет играет немалую роль. Недаром именно там прошла презентация книги “Что есть реальность? Беседа о реальности”, которая представляет собой собрание сочинений “незаурядных представителей саратовской интеллигенции”. О чем эта книга? “Если совсем коротко, путь к спасению таков: пока мир задыхается в тенетах иллюзии “объективной реальности”, ему грозит беда. Но стоит заменить “статичную” химеру “объективной реальности” на словосочетание типа “межиндивидуальной реальности”, как мир будет спасен. Нечто подобное, помнится, происходило в культовом фильме “The Matrix”, когда Морфеус предлагал Нео красную таблетку, долженствующую разрушить иллюзорную “реальность”. Комментируя избранные места из книги, Гурский замечает, что читателю, похоже, подсунули какую-то не ту таблетку. Вряд ли смесь псевдонауки с рассуждениями о Высоких Космических Играх способна спасти мир… разве что действительно вернуться в средневековье.

Положа руку на сердце, как после всего этого любить нынешний Саратов? Можно ли воспитать в горожанах патриотическое отношение к малой родине, равно как и к Родине большой — увеличенной копии малой? Это задача непростая, и она не решается литературными конкурсами, раздачей золотых перьев и выпуском буклетов-путеводителей по Саратовщине. Необходимо гораздо более сильнодействующие средства употребить! И действительно, средство это уже готовится компетентными фармако… простите, фээсбэшниками. От недремлющего ока Льва Гурского не ускользнуло научное шевеление в глубине другого недремлющего ока — кандидатская диссертация сотрудника пресс-службы УФСБ Т. Бреус “Деятельность территориальных Управлений ФСБ России по патриотическому воспитанию граждан (на материалах областей Нижнего Поволжья)”. Патриотически воспитывать граждан следует путем информирования оных о работе органов, выпуском книг, компьютерных игр и фильмов на соответствующие темы, а также формированием “уважительного отношения граждан к истории своего Отечества, а равно — к истории отечественных спецслужб”.

И в этом предложении есть большое рациональное зерно. А то ведь уже и книжки выпускали, и буклеты рисовали, и стихи писали, а гурским все неймется, все зубоскалят про какую-то матрицу. Вот теперь будет им “Матрица” с агентом Бреус, который таки научит их Родину любить.