* * *
Устроиться на автобазу...
С. Г.
скончаться скажем в чине капитана
зачем скончаться можно просто жить
быть менеджером среднего звена
помощником замзава по пиару
лауреатом премии дебют
поэтом премии поэт ловцом
простых монет в фонтанах госбюджета
и вот когда но это оговорка
когда не наступает никогда
а никогда становится работой
по графику с еженедельной явкой
на офисный брэйнсторминг на утечку
мозгов
так можно жить почти везде
дремать себе в гробу без угрызений
в погонах с небольшой кассиопеей
за вычетом одной сидеть в гостях
у нового замзава доставать
одним ужасно дельным предложеньем
весь персонал но молча про себя
так тщательно что временами бред
отдать весь ланч бездомному коту
проверить небо разве это звёзды
однажды всё же вырваться на марш
каких-нибудь таких же несогласных
пусть даже не согласных ни на что
дрожать под алебардами омона
и больше никогда не умереть
море
в дни юношества девушка-матрос
дала однажды в шлюпке под брезентом
потом на суше всё-таки подрос
и нескольким ещё предстал презентом
бессмысленно перечислять себя
подбитый бег животного дневного
так правильно что море есть всегда
так хорошо что берегов немного
минует верхнее теченье лет
вернёмся все других раскладов нет
чуть времени отчаливали в крым
на пляже в жабрах доживает кто-то
ведущий род от серебристых рыб
сплошь трилобиты на семейных фото
она была русалка или с ней
чужие прежде совершили подлость
будь проклят дарвина древесный змей
подбивший глупых нас на земноводность
на каторгу вдоль пригородных рек
и очередь в крыму на чебурек
теперь поведай быстрой тишине
как сбился с курса не меняя галса
как весь в её налипшей чешуе
под теплоходным душем чертыхался
кто предал всё но трудно шёл с горы
куда пешком предсмертная колонна
на прежний жертвенник принёс дары
как одиссей и войско ксенофона
снесёт быки мостов бетон плотин
неверные вернёмся как один
по диафрагму в медленной воде
пока тысячелетие отлива
меняет эти органы на те
приспособляя ласты терпеливо
скорей диаспора ступай к себе
гипотенуза подмывает катет
устанет долгий голубь в синеве
просить посадки но земли не хватит
где проложила вечная вода
обратный курс к той девушке тогда
* * *
зря изумрудна трава и воздух янтарен
нет никому не буду впредь благодарен
коротко счастье но раз достаётся даром
медленно через пески с тюками тугими
будет и нам во дворе караван с товаром
станем до зорь пировать со всеми другими
полно впадать в младенчество или древность
нет никого кто дарил бы в обмен на верность
и без того по жабры в каждом богатства
жертвенник в фортку теперь существуем сами
жить на вершине и никому не сдаваться
радость взаимна за это и выпьем с вами
встарь громыхали в горах грешили красиво
может быть им до свиданья но не спасибо
лучше спасибо шмелям на цветущей липе
новорождённым скворцам на скрипучем вязе
лучше улыбка в раскопе на глиняном лике
тост черепком по чёрнофигурной вазе
здесь на заре во дворе шевелятся люди
плачет бубенчик на головном верблюде
скоро наверно и нам отбывать куда-то
с севера ветер ударами в стёкла люто
чёрное облако над головой кудлато
но и за это ни слова хулы кому-то
* * *
смотри как жизнь придумана хитро
нас в телевизор видимо поймали
космическое в звёздочку нутро
и семьдесят до пенсии в кармане
вот девушки продеты в сарафан
разнузданной фантазии услуга
но бороздит моря левиафан
устроенный для нашего испуга
луга любви в распахнутой двери
там соловьи чтоб чувство не дремало
кругом добро и кажется бери
здесь всё твоё но денег очень мало
хоть юности диета не указ
на финишной катетер или клизма
так витгенштейн старался но увяз
в песках логического атомизма
вся полнота протянутых горстей
в зубах травинка в головах берёзка
тем обольстительнее чем пустей
текущий счёт откуда всё берётся
промешкаешь и в экстерьере брешь
а дальше тело завтраку не радо
и говоришь приказчику отрежь
на семьдесят а в долг уже не надо
лес
на семи холмах до семи небес
ледяные ливни пронзает лес
до неведомой приговорён весны
насылать на город пустые сны
в нижнем городе жителей словно блох
даже множатся к той же что лес весне
людям чудится вот существует бог
а в действительности просто лес везде
снится жителям что живут в домах
провожают мужей выбирают подруг
а в действительности на семи холмах
до семи небес только лес вокруг
я запасся ветошью и песком
я суровой ниткой сошью мешок
потому что лес с каждым новым сном
придвигается к городу на вершок
прозорливы без радости мы с тобой
часто пяльцы валятся из руки
слышно заполночь дробно по мостовой
росомахи бродят и барсуки
если треснут над городом семь небес
и с семи холмов облетит туман
потечет в долины наследный лес
прекратится наш городской обман
сколько жизни внизу не знавали бед
так нам жалко мёртвым что бога нет
ночью
от села невесела с того ли крылечка
ставни наперекос по двору куры востры
скок-поскок только смерклось старичок-калечка
стук-постук кривой клюкой о пустые вёрсты
узелок приторочил в узелке заначка
гнать взашей стыдный страх исчезни луна в туче
а за ним опрометью малая собачка
хоть неказист человек а свой с ним-то лучше
вот идёт калечка лугом семенит бором
ягоду ли берёт гриб ни гроша не давши
в пуще лешие в крик русалки в пруду хором
чуть хлебнёт из горлышка и шасть себе дальше
чу не мент ли из-за бугра шагами тяжко
послушно лезет в узел где печать на ксиве
справка из диспансера нужная бумажка
ан нет является ему сам господь в силе
стой говорит калечка ничего не бойся
глаза огнём палят борода снег на брюхе
говорит зычно но голоса нету вовсе
понятно без голоса просто слова в слухе
вот говорит господь лес поляна вот речка
в лесу лоси сохаты на лугах покосы
счастлив ли ты на такой дороге калечка
или ещё что-нибудь сочинить для пользы
старичок в ответ а что кому ещё нужно
тут говорит чуть вбок уйма грибов и ягод
когда не подерёмся живём даже дружно
люди как проспятся довольны ну и я вот
и доволен что бог а не мент участковый
и уже идти дальше погоняет ногу
только вдруг внизу трава шелестит по новой
и собачка изо всех сил говорит богу
сделай просит господи и для меня тоже
чтоб и я собачка была на свете рада
сотвори другой мир а не нынешний боже
пусть жизнь в нём окажется не беда а правда
нет говорит бог не для тебя творил время
не для тебя пространство небо с лёгким паром
тебе говорит бог собачка волчье семя
ни дам ни отниму живи как жила даром
и пошёл себе не страшный но шибко гордый
вот выпадает роса скоро овсы в колос
калечка с заначки ослаб весь лежит мёртвый
собачка сидит рядом и воет и воет в голос
* * *
сообщат вначале устно
а потом придёт письмо
и недолго будет грустно
а потом пройдёт само
в сердце каждого живого
вшит защитный аппарат
превращает в шелест слово
если правду говорят
впереди тверда плотина
для которой мы река
если правда не противна
значит ложь наверняка
вышел в сумрак с сигаретой
на запястье тускл жетон
жизнь как в бане перегретой
из последней кожи вон
весть приносит против ветра
буквы глупые внутри
не бери у них конверта
хоть на дату не смотри
столько страшного бывает
что наверное к утру
только зорька запылает
заболею и уйду
вниз где свет с водой сливается
к отвязанным плотам
ложь и заживо сбывается
а правда только там
цыганские напевы
слепой скрипач у перехода
в очках из чёрного стекла
пока смеркается природа
пытает музыку всегда
как по мозгам щербатый ноготь
бедой гармонии грозя
за эту технику должно быть
ему и вынули глаза
но если пламя чёрных впадин
блестит из мстительных глубин
прицел смычка его понятен
я слишком музыку любил
кругом торговые палатки
ещё отнюдь не берег вод
но не укрыться от догадки
куда проложен переход
он в пиджаке своем грошовом
срезает грифом фонари
всю кожу щупая ожогом
сжимая жизнь мою внутри
когда слабей и ниже ростом
навстречу участи возник
с пустой толпой перед помостом
где нищий музыку казнит
