Вадим Моисеев
Телеграфист Ять в прямом эфире
Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном.
А. Чехов. “Свадьба”
Чеховский телеграфист Ять держал свои речи в узкой аудитории, над которой он все же несколько возвышался, и не лез в неположенные ему сферы. Многие же современные Яти решили податься из телеграфистов в журналисты и обращаются теперь к весьма широкой аудитории, сохранив при этом свой исконный уровень. Но жажда и возможность показать свою образованность у них на несколько порядков выше. В школьные годы они были устойчивыми троечниками и с тех пор привыкли хватать все, что блестит, без всяких раздумий и сомнений, презирая всякие там словари и прочие учености, — было бы позвонче, заковыристее.
Скажем, услышал впервые: “эпицентр”. Что сие значит, ему неведомо, но звучит занятнее, чем просто “центр”. И вот один сообщает, что он находится “в эпицентре событий”, т.е. над ними, в воздухе — если события происходили все же на земле (поскольку “эпи” означает “над”, “сверх”, “после”, как это говорят, например, о районе над очагом землетрясения или в слове “эпилог”). Другой попал “в один из эпицентров войны”, третий оказался в “эпицентре общественного внимания”, четвертый сумел даже обнаружить “эпицентр паводка” (хотя где бы у паводка и просто “центр”?) Наконец, одному из Ятей, уверенному, что “эпицентр” — это нечто “центрее центра”, показалось и этого мало, и он угодил в “самый эпицентр взрыва” — втрое, вчетверо “центрее”.
Полюбилось современным Ятям слово “ностальгия”, о котором они краем уха слыхали, что это какая-то “грусть”. До того, что тут имеется в виду “свидание, боль, тоска по родине, по родному дому”, они докапываться, конечно, не стали. И пошло-поехало: “ностальгия по тебе”, “по былому”, “прошлому” и “будущему”, “по милосердию” и вообще по чему угодно. Один все же прослышал, что речь идет о родине, и довел это до всеобщего сведения: “ностальгия по родине” (“родная родина”). Другой, в свою очередь, смекнул, что тут говорится о грусти, и изрек: “с ностальгической грустью” (“тоскливая тоска”). А третий, чтоб всем было понятней, разъяснил: “отдает грустью и ностальгией”.
Понятно, когда Иосиф Бродский писал о своих соотечественниках-эмигрантах, что они “испытывают ностальгию” — ему-то, в отличие от Ятей, значение этого слова было известно. Но вот почему так тоскует по родине радиостанция “Ностальжи”, которую вроде бы от родины никто и не отлучал?
Несчастной с первых своих дней оказалась новая у нас наука “экология”. Бесчисленные Яти как-то ухватили, что речь идет о взаимоотношениях человека и природы, среды обитания, но наотрез отказались признавать ее полноценной наукой. Как только не честят ее: “нездоровая”, “неблагоприятная”, “плохая”, “погибающая”. Появились “беды от нашей экологии”, “преступники от экологии”, “враги пострашнее экологии” (а что, не стали ли нынче опасными такие вроде бы смирные науки, как геология, биология, филология?). Другие, правда, все же жалеют эту молодую науку, призывают “лечить” ее, “улучшать”, “сохранять”, “защищать”, “бороться” за нее. А реклама даже знает один райский уголок: “экология там прекрасна”.
Но, оказывается, наука эта еще и весьма многообразна: есть “музыкальная экология”, экология дома, жилья, природы, души, человека, почвы, тишины, культуры, региона, здоровья, жизни, детства, питания и даже, извините, прямой кишки. Появилась “экология русской духовности”. А сколько возникло научных учреждений с такими звучными названиями: “НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды”, Центр “Экология общественного сознания”, Центр “Видеоэкология” (видимо, раздел науки, который помогает разглядеть своими глазами эти самые взаимоотношения человека и природы). Своя экология есть теперь у Каспия, у Балтийского моря, да и другие, конечно, обзаведутся (нет границ шествию этой науки).
Однако возникают и загадки. Ну, что такое, например, “борьба за экологию”? А “патология и экология человека”? “Высокий уровень экологии”? Куда зовет лозунг “За дальнейшую экологию планеты”? Что такое “экологические товары”, “эколого-курортная зона”, “нормальная экология жизни”? Как расшифровать “экологическое состояние среды обитания”?
А сколько еще громких, заманчивых словечек, которыми Яти швыряются, не зная их смысла! На каждом шагу у нас теперь “служба сервиса”, что в переводе на обычный русский значит “служба службы”, как и “сервисное (т.е. служебное) обслуживание”. “Еще недавно секса у нас не было”, — утверждает один. “Я за безопасный секс”, — заявляет другой. “В нашей армии секса нет”, — доказывает третий. А в переводе на русский все это значит, что у нас все бесполые (одноклеточные) и даже в армии не знают, какого сами они пола (секса).
Ну, а что там говорить об отдельных блестках типа: “Москва — это даже не город, а мегаполис огромный” (“полис” — город), “освоили новую новацию”, “заказ этот считал не бизнесом, а делом”, “бывший экс-вице-премьер”, “мораторий на запрещение испытаний”, “маркетинг на рынке”, “вкладывать в инвестиции”, “внутренний интерьер”, “единственный монополист”, “маленькие миниатюры”, “эмоциональные чувства”, “социальное общество”... А как звучит “эксклюзивное интервью” — не каждому даст интервью этот деятель, а я вот дорвался (хотя этот деятель, может быть, не выше завхоза и через пять минут даст интервью еще десятку Ятей).
Как бы так сделать, чтобы и современные Яти показывали свою образованность только за свадебным столом, в своем тесном кругу?
